+7 (831) 262-10-70

НИЖНИЙ НОВГОРОД, УЛ. Б. ПОКРОВСКАЯ, 42Б

+7 (495) 545-46-62

МОСКВА, УЛ. НАМЁТКИНА, Д. 8, СТР. 1, ОФИС 213 (ОБЕД С 13:00 до 14:00)

ПН–ПТ 09:00–18:00

Концептуализация гендерно маркированной понятийной cферы «Женщина» в английском и русском языках (на материале фразеологических единиц)

Автор: Федорюк Анжелика Викторовна, доцент кафедры иностранных языков и лингводидактики Восточно-Сибирской государственной академии образования, г. Иркутск, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

В науке до сегодняшнего дня нет единого мнения о природе гендера. Его относят к мыслительным конструктам или моделям, разработанным с целью более чёткого научного описания проблем пола в языке и разграничения его биологических и социокультурных функций. С помощью гендера человечество как индивидуальное и коллективное сознание воспринимает и оценивает мир, все многообразие человеческих отношений, которое сводится к развитию отношений между мужчиной и женщиной. С другой стороны, гендер рассматривается как конструкт социальный, создаваемый обществом, в том числе и посредством языка. В исследованиях российских лингвистов термин «гендер» используется для описания социальных, культурных, психологических аспектов «женского» в сравнении с «мужским», то есть всего того, что формирует черты, нормы, стереотипы, роли, типичные и желаемые для тех, кого общество определяет как мужчин и женщин [1]. Гендер, как интрига познания, определяет все стороны человеческой жизни, она обращена к человеку, к его социально и культурно обусловленной природе [2]. Исследование языка в рамках гендерной парадигмы позволяет описать не только антропоцентричную систему языка, но и изучить возможности и границы ее подсистем, связанных с мужественностью и женственностью как двумя ипостасями человеческого бытия.

Фразеологическая картина мира (ФКМ) – это особый «виртуальный» мир в языке, обладающий характерными особенностями, как в плане выражения, так и в плане содержания [3]. ФКМ является универсальной, свойственной всем языкам образной системой особых устойчивых вербальных единиц, передающих особенности колорита национального мировидения. Гендерный сегмент фразеологической картины мира составляет фразеологический гендерный концепт «Женщина», формирующий и манифестирующий гендерную специфику следующих ключевых для русской и английской лингвокультур и национального менталитета понятий и смыслов: «внешность», «нравственные качества», «поведение», «прагматичность», «внутреннее содержание», «духовность». Под гендерным концептом мы понимаем такое понятийно-смысловое образование в сознании членов социума, в котором отражено и зафиксировано с помощью гетерогенных вербальных средств этноспецифическое представление и знание о мужчине и женщине как об индивидах, характеризующихся чёткими различиями их социально-культурного статуса, норм поведения и ролей, выполняемых в обществе.

Анализируя национальную специфику фразеологических единиц (ФЕ) с гендерными лексическими компонентами в английском и русском языках, мы обнаружили, что лишь небольшая часть таких ФЕ содержит реалии, не свойственные другим народам либо свойственные близкородственным языкам. В данную группу мы отнесли следующие русские и английские ФЕ:

1) фразеологизмы, содержащие антропонимы, служащие для называния женщины, обладающей гендерно-специфическими особенностями характера, например: Лиса Патрикеевна – характеристика не просто хитрой женщины, а лукавой бестии [4, с. 114]; Баба-яга – оценка злой, сварливой, некрасивой женщины, которая всегда готова поругаться и насолить другому [5, с. 64]; Laugh like little Audry – ‘смеяться, как малышка Одри’, т.е. ‘смеяться от души’; Aunt Edna (тетушка Эдна, театралка с консервативными взглядами); Big Bertha (Большая Берта, толстая женщина, толстуха) [6, с. 25, с. 70, с. 79];

2) фразеологизмы, стержневой компонент которых содержит уникальный для чужой культуры образ, например: невестке в отместку, в девках [5, с. 232]; Aunt Tabby («тетушка Тэбби» – прозвище консервативно настроенной женщины, противницы женского равноправия), the Virgin Queen («королева-девственница» – прозвище английской королевы Елизаветы I) [6, с. 78, с. 99];

3) фразеологизмы, в которых отражены особенности образа жизни женщины в разные жизненные периоды (детство, юность, молодость, зрелость, старость; семейная жизнь – периоды брака, развода; материнство): в самом соку, интересное положение, разрешаться от бремени, коса – девичья краса, сын глядит в дом, а дочь глядит вон, на возрасте, старой бабе и на печи ухабы, Бабье лето [5, с. 262]; sweet seventeen (счастливая девичья пора), an old cat (старая кошка, сварливая старуха), There’s many a good tune played on an old fiddle («На старой скрипке можно сыграть не одну хорошую мелодию» – о любвеобильной, но уже немолодой женщине) [6];

4) фразеологизмы, внутренняя форма которых отражает реалии, известные только одному народу (так называемые топонимы): рязанская баба (в городской среде слово баба чаще воспринималось как ругательство. Рязанской бабой называют сварливую женщину, капризную, крикливую) [7, с. 77]; Father Thames (старушка Темза) [6, с. 78] и др. Вполне естественно, что фразеологический образ, составляющими которого являются особые для определенной нации реалии, воспринимается как национально-специфический. Лингвистические маркеры его национальной ограниченности выявляются без затруднений [8]. Однако чаще национальная специфика такого образа может быть обнаружена только при более глубинном анализе, посредством обращения к этимологии и сопоставительно-типологическим исследованиям. По этой позиции вычленяется группа ФЕ, включающая: а) фразеологизмы, отражающие такие гендерно обусловленные особенности внешности и характера женщин, которые не отмечены в языковой системе других народов, как, например, в русском языке: узколобая красавица, старая карга, талия в рюмочку [9, с. 345]; или в английском языке: May Queen («королева мая» – девушка, избранная за красоту «королевой» в первомайских народных играх, коронуется венком из цветов) и др. [10, с. 109]; б) фразеологизмы, построенные по фразеологической модели, свойственной многим языкам, но имеющие в основании различные образы женщины: синий чулок – характеристика женщины без обаяния, целиком ушедшей в науку (неодобрительное выражение – калька с англ. bluestocking); эта ФЕ отражает издавна существующую в английском социуме ментальную установку, согласно которой  наукой могут и должны заниматься только мужчины, а женщина-учёный теряет все свои женственные признаки и качества;

5) фразеологизмы, в которых актуализируемые женские образы, символизирующие определённые качества и признаки, различаются оценками, данными им в другом языке: соломенная жена (так называли девушку, которая встречалась с «мужем» на соломе. Потом соблазнитель бросал ее, а сам брал в жены непорочную девушку, брошенную же девушку называли соломенной вдовой (калька с нем. Strohwitwe). В Германии в средние века девушку, родившую дитя вне брака, выставляли к позорному столбу с соломенным венком на голове, называя её Strohbrout (соломенная невеста); обольщенную женщину называли также Graswitwe (букв. «травяная вдова»). Сейчас наблюдается ассоциативное расширение значения этого выражения и соломенной вдовой в русском языке называют любую женщину, которая находится во временной разлуке с мужем [5, с. 267].

Каждая культура, исходя из исторического опыта страны, посредством определённых фразеологических единиц отражает градационную шкалу наиболее ценимых или осуждаемых качеств человека. Сопоставление фразеологических единиц, формирующих гендерные концепты, характеризующие человека с «гендерной» точки зрения, позволяет увидеть как общее, так и специфическое в гендерных оценках женщины в русском и английском языках. По нашим наблюдениям, русская фразеология зафиксировала патриархальную ментальную установку, отрицательно оценивающую женщину по её психологическим и умственным качествам, налицо так называемый «гендерный» критерий интеллектуального превосходства. В язык прочно вошли стереотипы, согласно которым женщине присущи очень многие пороки, поэтому сравнение мужчины с женщиной всегда несет отрицательную окраску: истеричен как женщина; женская логика; не будь бабой; тебе не штаны носить, а юбку. Сравнение же женщины с мужчиной подчёркивает её достоинства и может служить комплиментом – мужской ум, мужская хватка, мужской характер. Женщине приписывается неумение хранить тайны и дружить, алогичность, глупость: бабе дорога от печи до порога; бабьи умы разоряют домы; у бабы волос длинный, а ум короткий; между женским «да» и «нет» иголки не просунешь. Таким образом, мы видим, что в зеркале русской фразеологии отражается такой стереотип, что все хорошее в женщине – от мужчины, поэтому положительно оцениваются в женщине мужской ум (об умной женщине), мужская хватка (об удачливой женщине), мужской характер (о женщине с твердым характером) и т.д.

Нравственные, этические и эстетические эталоны, а также социально-ролевые стереотипы, отражающиеся в языке, очень подвижны, динамичны и порой весьма противоречивы. При изучении фразеологического материала русского и английского языков бросается в глаза двойственное, иногда прямо противоположное отношение к женщине, закреплённое вербально. С одной стороны, наличие большого количества языковых единиц с положительной коннотацией и множеством оттенков положительной оценки. Оба языка отражают традицию уважения, прославления женщины и её красоты: женщина – воплощенная женственность, совершенство, святая, ангел, благородная, мягкая, заботливая, чуткая, безупречная, образованная, гордая. С другой стороны, женщина – «исчадие ада», олицетворение всего плохого, темного, злого: хитрая, льстивая, скандальная, извращенная, завистливая, грубая, нервная, лицемерная, бесчестная, злая, самолюбивая, ленивая. Русская фразеология, как и английская, характеризуется гендерной маркированностью в плане содержания, образного основания и прагматики. Отмечена способность гетерогенных ФЕ и паремий репрезентировать преимущественно отрицательный образ женщины. Пословиц и поговорок с положительной окраской также гораздо меньше, чем с отрицательной: положительная оценка – «Девкою полна улица, женою полна печь», «Добрая жена дом стережет»; отрицательная – «Счастлив игрой, да несчастлив женой», «Не всякая жена мужу правду сказывает», «Муж не знает, где жена гуляет», «Жена мужа любила, в тюрьме место купила», «Жена не сапог, с ноги не скинешь», «Силен хмель, сильнее хмеля сон, сильнее сна злая жена», «Злая жена сведет мужа с ума», «От пожара, от потопа, от злой жены Боже, охрани!», «Собака умнее бабы, на хозяина не лает» [7]. Этими устойчивыми единицами русского языка концептуализированы такие в основном отрицательные качества и свойства русской женщины, подмеченные народом, как лживость, скрытность, неверность, подлость, злобность, зловредность, глупость и др.

В английском языке есть пословицы, которые репрезентируют особое распределение гендерных ролей в браке и в семье, когда счастье мужчины напрямую зависит от материального положения его будущей жены, и брак рассматривается с точки зрения выгоды: «A man’s best fortune or his worst is a wife» (самое большое счастье и несчастье мужчины – это его жена); «a fair wife without fortune is a fine house without furniture» (отличная жена без состояния, как хороший дом без мебели). Отрицательное отношение к браку и предпочтение холостяцкому образу жизни связано в английской лингвокультуре с отрицательными чертами характера жены, что можно увидеть в следующих пословицах и поговорках: «No lack to lack a wife» (Хочешь иметь проблемы – женись), «If you would be happy for a week take a wife; If you would be happy for a month kill a pig; If you would be happy all your life plant a garden» (Хочешь быть счастлив неделю – женись; месяц – зарежь поросенка; хочешь быть счастлив всю жизнь – посади сад) [6].

В английском концепте «Женщина» концептуализируется устойчивая тенденция определять социальный статус женщин с точки зрения их деления на замужних и не успевших выйти замуж. Молодая, красивая и незамужняя девушка, имеющая поклонников, желающих взять её в жёны, номинируется ФЕ young lady. Одинокая же девушка, которая живет самостоятельно, не зависящая от родителей и не имеющая друга (мужчину), характеризуется в пространстве концепта «Женщина» как bachelor’s girl (холостячка, одинокая девушка; скрытое сравнение с мужчиной). К ней относятся уважительно из-за того, что она способна обходиться без посторонней помощи, так как это является релевантным качеством для женщины в современном мире, характеризуя её как сильного и самостоятельного человека (сила и самостоятельность оцениваются всегда положительно в мужчине).

Особый семантический оттенок фразеологическим единицам придают лексические компоненты гендерного типа, например, англ. – lady, queen; рус. – королева, дама, царевна, принцесса, баба, хозяйка. Установлено, что английские лексические компоненты с гендерной окраской чаще являются нейтрально-литературными. В русской фразеологической системе среди лексических компонентов с гендерным значением актуальны просторечное слово «баба» и разговорное «хозяйка». Согласно словарю В.И. Даля, «баба» (мн. бабьё) – 1) замужняя женщина низших сословий, особенно после первых лет, когда она была молодою, молодицею, или вдова; 2) «жена» – крестьянин редко иначе назовёт свою жену в глаза, разве хозяйкою; 3) бранно зовут мужчину [11, с.32]. В устойчивом сочетании «Баба-Яга» – сказочное страшилище, ведьма, помощница сатаны. В некоторых русских ФЕ, а также в пословицах и поговорках с компонентом «баба» происходит обобщение, генерализация его семантики, и такая ФЕ служит для обозначения любого человека, так как компонент «баба» утрачивает значение женского рода и может относиться к характеристике как женщин, так и мужчин: «базарная баба» – о скандальном человеке (гендерная характеристика отрицательных качеств, черт характера); «Баба с возу – кобыле легче». Если оценочные признаки, стереотипно закреплённые за референтом-женщиной, переносятся на референта-мужчину, то чаще всего наблюдается присоединение негативных эмоциональных оценок. Например, «to fight like a girl» – «драться как баба», не уметь постоять за себя (проецируется на лицо мужского пола), т.е. ФЕ с компонентом значения «женский», обращённые к мужчине, являются оскорблением («гендерный» признак «неумение драться» ассоциируется с женщиной). Это одно из существенных отличий сопоставляемых ФЕ, которое отражает принятое в каждом из социумов особое отношение к женщине: в английской лингвокультуре – в основном положительное, в русской – чаще всего неуважительное, пренебрежительное, что обусловлено историей развития самих этих стран и их культур.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кирилина, А.В. Гендер: лингвистические аспекты /А.В. Кирилина. – М.: Институт социологии РАН, 1999. – 189 с.

2. Халеева, И.И. Гендер как интрига познания / А.В. Кирилина, И.И. Халеева. – Москва: Рудомино, 2000. – 104 с.

3. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. – 290 с.

4. Шанский, Н.М. Опыт этимологического словаря русской фразеологии / Н.М. Шанский, В.И. Зимин, А.В. Филиппов. — М.: Рус. яз.,1987. – 240 с.

5. Зимин, В.И. Пословицы и поговорки русского народа. Большой толковый словарь / В.И. Зимин, А.С. Спирин. – М.: Феникс, Цитадель-трейд, 2006. – 544 с.

6. Кунин, А.В. Англо-русский фразеологический словарь / А.В. Кунин. – М.: Русский язык, 1984. – 944 с.

7. Молотков, А.И. Фразеологический словарь русского языка / Л.А. Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Фёдоров А.И. – М.: Русский язык, 1987. – 238 с.

8. Солодуб, Ю.П. Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования: автореф. дис. канд. филол. наук / Ю.П. Солодуб. – М., 1985. – 22 с.

9. Фёдоров, А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII–XX вв. / А.И. Фёдоров. – М.: Топикал, 1995. – 606 с.

10. Cowie, A.P. Oxford Dictionary of Current Idiomatic English / I.R. McCaig, A.P. Cowie. – Oxford University Press, 1985. – 685 p.

11. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. / В.И. Даль. – М., 1998.