Проблемы передачи англоязычных лексических единиц средствами русского языка

Автор: Нечаева Елена Александровна, ассистент кафедры иностранных языков и лингвистики, Ивановский государственный химико-технологический университет, г. Иваново, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Экономические и технологические изменения последних десятилетий, оказавшие влияние на социальное устройство, процесс глобализации, ознаменовавший конец ХХ столетия, выдвигают на первый план такие понятия, как общность, межкультурная коммуникация и обмен информацией и, как следствие, акцентируют внимание исследователей на проблемах специальной терминологии и трудностях ее перевода. Вследствие этого национальный язык подвергается значительному влиянию других языков, особенно английского. Существует отдельная лингвистическая парадигма, называемая «лингвистической контактологией», «лингвистикой языковых контактов» или «контактной лингвистикой», которая изучает процессы и результаты контактирования языков в конкретном геополитическом пространстве при определенных исторических и социальных условиях общения народов, этнических групп, этнических общностей, отдельных человеческих коллективов, говорящих на разных языках. Не надо забывать, что за счет иноязычных слов расширяется лексический состав самых различных национальных языков, формируется метаязык науки, обогащается терминосистема различных отраслей знаний. Эти заимствования приводят к интернационализации национальных языков, и особенно велико влияние иноязычной лексики в профессиональной сфере общения. В настоящее время из американского варианта английского языка в русский язык проникает основная масса актуальных понятий из области искусства и культуры, науки, моды, компьютерных и рекламных технологий, дизайна и т. д. Это коренным образом меняет структуру русской лексической системы и структуру русской ментальности. В полной мере этот процесс проявляется в PR-терминологии.

PR справедливо называют феноменом нового тысячелетия. Лидирующее положение PR-деятельности в современной жизни общества вызывает насущную потребность проанализировать специфические особенности переноса терминов из лексической системы английского языка в лексическую систему русского языка.   Наше исследование позволит найти из нескольких существующих вариантов перевода наиболее оптимальные.

Исследование показало – термины из области PR чаще всего передаются посредством калькирования. Калька – образование нового слова путем буквального перевода соответствующей иноязычной языковой единицы. Терминологические кальки можно отнести к особой разно­видности заимствований. Важной особенностью калькирова­ния является соединение в термине национального и интернационального. Например: Press pack – информационный комплект для прессы; promotion – продвижение; public relations – общественные отношения, связь с общественностью; crisis management – антикризисное управление; im legend – имиджевая легенда; position – позиционирование; mass media – средства массовой информации; crisis reaction – кризисное реагирование.

Мы полагаем, такое количество калек, встречающихся в русскоязычном PR-дискурсе, в первую очередь, доказывает, что русский язык ищет свои аналоги для иноязычной лексики. Кальки, или семантические интернационализмы, игра­ют особую роль в любом понятийном аппарате. При калькировании может происходить слож­ный семантический процесс выбора наиболее удачного слова из возможных слов синонимического ряда или лексико-семантической группы языка-источника. Мы объясняем это явление тем, что русский язык оказывается самым открытым для влияния со стороны англо-американской лексики. Такой процесс особенно активен при образовании, становлении той или иной терминосистемы, т.е. это характерно и для области PR-терминологии. Как известно, сейчас процессы семантического калькирования идут в терминологиях всех новых коммуникативно-управленческих специальностей. Семантические кальки встречаются в менеджменте (управление), маркетинге (рынок), брендинге (марка), рекламе (продвижение) и т.д.

Проблемы транскрипции и транслитерации английских PR-терминов в русском языке для нас представляют особый интерес. Сложности анализа этих способов передачи терминов обусловлены, с одной стороны, различиями в фонетических системах указанных языков, а с другой стороны, различными системами графики, используемы­ми ими. Чтобы определить, как современная русскоязычная PR- терминология справляется с задачей передать англоязычные термины, особое внимание при анализе мы уделили транскрипции и транслитерации. Основным принципом транскрипции сегментных единиц является обязательное однозначное соответствие используемого знака и транскрибируемого звука.

Поскольку звуковая система языка первична, а письменная вторична, мы считаем логичным при заимствовании лексических единиц руководствоваться принципом достижения фонетической близости к оригиналу. Другими словами, при передаче значения слова, прежде всего, ставится задача как можно точнее передать средствами принимающего языка (то есть языка перевода) звучание исходного слова. При этом цель, к которой должна стремиться система транскрипции, состоит не столько в том, чтобы как можно ближе передать звучание иноязычного слова буквами принимающего языка, сколько в том, чтобы соблюсти принцип взаимно однозначного соответствия между фонемами оригинала и их графическими соответствиями в принимающем языке. 

Например: public relations /pʌblɪk rɪ'leɪʃ(ə)nz/ – паблик рилейшнз; backgrounder /'bækgraʋndə/ – бекграундер; copywriter /'kɒpɪ'raɪtə/ – копирайтер.

Проверка нормативного произношения осуществлялась по орфоэпическому словарю Longman Pronunciation Dictionary by J. Wells (2007).

В словосочетании паблик рилейшнз русские гласные буквы –а- и –е + й- более или менее адекватно передают английский монофтонг /ʌ/ и дифтонг /eɪ/, несмотря на то, что в оригинале public relations графемы используются другие <u> и <a>; русский согласный <з> (рилейшнз) передает звучание окончания множественного числа существительных -s- после звонкой согласной (relations), поскольку это довольно близкий звук к оригиналу. Второй пример демонстрирует, как английское слово может иметь два разных написания при одинаковом прочтении (бэкграундер, бекграундер). Мы можем наблюдать параллельное существование двух вариантов (е/э) орфографической нормы в русском языке. Это доказывает, что данная орфографическая проблема для иноязычных заимствований до сих пор не решена. Анализ орфографических вариантов, найденных в печатных источниках PR-информации, выявил преобладание е-позиции в наиболее авторитетных источниках (учебных пособиях, монографиях, специализированных журналах, нормативных документах, словарях) и преобладание э-позиции в наименее авторитетных источниках (интернет, курсовые и дипломные работы студентов по PR, рекламно-имиджевые материалы). Однозначный прогноз на будущее, связанный с употреблением –е- или –э- в PR-терминах, дать сложно, но мы предполагаем, что со временем е-позиция постепенно вытеснит э-позицию в иностранных лексических единицах.

Термин копирайтер свидетельствует о невозможности полной и точной транскрипции при столь значительных различиях фонетических систем: финальная непроизносимая –r- в суффиксе существительных er (copywriter) в русском языке начинает звучать (копирайтер), хотя только американскому варианту прочтения данной лексической единицы свойственна /r/-окраска, в то время как согласная –w- в середине слова, в диграф <wr> (copywriter) наоборот становиться немой (копирайтер). Анализируя эти примеры, мы видим, что практическая транскрипция иноязычных слов приводит к появлению несвойственных русскому языку звуко- и буквосочетаний (например, ер, шнз, и т.д.): это часто делает их трудночитаемыми. Вот почему при передаче лексических единиц возможны некоторые отступления от общих правил транскрипции, нацеленные на более удобное произнесение в принимающем языке за счет эпентезы. Например, финальный звук / ə / в /''kɒpɪ''raɪtə/ имеет графическое исполнение <ер> (копирайтер), а в термине паблик рилейшнз, в буквосочетании -шнз- начинает звучать /е/ в устной речи.

Когда языки пользуются различными графическими системами (например, английский и русский), то буквы (или графические единицы) этих языков можно поставить в какое-то соответствие друг другу, и согласно этим соответствиям происходит межъязыковая передача термина, тогда используют транслитерацию. Большинство букв латиницы и кириллицы могут быть поставлены в соответствие друг другу с учётом тех звуков, которые они регулярно обозначают. Транслитерация отличается своей универсальностью; ориентацией не на определённый язык, а на определённую систему графики.

Например: creative /krɪ'eɪtɪv/ – креатив (в англ. яз. креативный); gratis /'greɪtɪs/ – гратис; propaganda /'prɒpə'gændə/ – пропаганда.

О применении принципа транслитерации свидетельствует использование сходной по начертанию гласной буквы в лексической единице гратис, хотя в со­ответствии с английскими правилами фонетики, в данном случае, она обозначает совсем не сходный по звучанию гласный звук /'grætɪs /. Типичный английский дифтонг /eɪ/ (/krɪ'eɪtɪv/) в слове creative, согласно правилам транслитерации, заменяется на русские монофтонги /е/ и /а/ в слове креатив.

Анализ примеров показал, что транслитерация имеет как преимущества, так и недостатки. Преимущества очевидны – письменный вариант термина не искажается, форма слова имеет универсальную, независимую от языка идентификацию. Недостаток транслитерации в том, что при такой передаче в ещё большей степени, чем при использовании варваризмов, заимствующий язык навязывает PR-термину произношение по собственным правилам. Транслитерация имеет большое практическое значение: она необходима для международной письменной унификации географических названий, собственных имён и т. п. Однако до сих пор нет единой общепринятой системы транслитерации русского алфавита, что на практике приводит к вариантному оформлению топонимов, имен собственных, узкоспециальных терминов и т.д. и затрудняет коммуникацию между специалистами. Надо заметить, что, передавая иноязычные лексические единицы средствами родного языка, и лингвист, и переводчик всегда обязаны учитывать лингвокультурологический аспект, поскольку как транскрипция, так и транслитерация иностранного слова могут звучать грубо, вульгарно, неприемлемо для носителей русского языка.

Внимательное рассмотрение собранного материала позволило нам обнаружить случаи полного совпадения результатов двух описанных выше подходов: транскрипции и транслитерации. Мы установили, что русский буквенный аналог английского термина в этом случае оказывается наиболее адекватным отражением звучания оригинала. Естественно, что таких случаев мало: если некоторые английские буквосочетания согласных или гласных букв русский язык может передать более или менее удачно (например, англ. ng – русск. нг; англ. ck – русск. к; англ. ar – русск. а), то есть звуки, которые адекватно передать на русский язык не удается. Примеры полного совпадения транскрипции и транслитерации сравнительно простые и короткие по написанию: spot /sp ɒt/ – спот, lobby /'l ɒb ɪ/ – лобби, segment /'segmənt/ – сегмент (с переносом ударения), show /ʃə ʋ/ – шоу, lobbyist /'l ɒb ɪst / – лоббист, showmen /'ʃə ʋ mən/ – шоумен.

Другие примеры относятся к случаям, когда транскрипция и транс­литерация дополняют друг друга в качестве способа передачи английского термина на русский язык. Были найдены примеры, когда часть русского аналога английского PR-термина основана на звучании оригинала, а часть – на буквенных соответствиях, что хорошо видно при сопоставлении буквенного и звукового состава следующих слов: sales argument /seɪlz 'ɑ:gju:mənt/ – сейлз-аргумент, internet positioning /'ɪntənet pə'z ɪ ʃ(ə)n ɪŋ/ – интернет-позишнинг, consulting / kən'sʌltɪŋ/ – консалтинг.

Как показало наше исследование, русскоязычное буквосочетание -нг- (в составе двух примеров: консалтинг, позишнинг и т.д.) отражает передачу, принятую в русском языке английской графики у окончания -ng- (consulting, positioning), используемое на письме для передачи звука /ŋ/. Мы видим, что русские графемы <о> в термине консалтинг и <у> в термине аргумент передают английские буквы <о> в термине consulting, <u> в термине argument.

Итак, внимательное рассмотрение процессов транскрипции и транслитерации позволяет нам сделать выводы, что данные способы ассимиляции не всегда являются однозначными, по крайней мере, при передаче PR-терминов одного языка посредством другого языка. Нами были обнаружены случаи полного совпадения результатов применения этих принципиально различных действий в процессе перевода, а также случаи совместного ис­пользования транскрипции и транслитерации. Мы считаем, что наиболее адекватным такой перенос из одной лингвистической системы в другую может считаться при условии «узнавания» PR-терминов на различных языках и возмож­ности его обратного безошибочного переноса.

Нами было установлено, что достаточный процент терминов PR-дискурса передается при помощи прибавления к основе заимствованного английского слова тех или иных русских флексий. Например: badge /bædʒ/ – бэджик, бейджик; lobbying /'lɒbɪŋ / – лоббирование, sponsorship /'spɒn(t)səʃɪp/ – спонсорство, spokespersons /'spəʋks 'pɜ:s(ə)nz/ – споук персоны, virtual reality /'vɜ:tʃuəl rɪ'ælətɪ/ – виртуальность.

К англоязычным основам добавляются русские флексии: уменьшительно-ласкательный русский суффикс  -к- в слове бейджик, бэджик; русское окончание существительных среднего рода -о- в термине спонсорство; русские суффиксы: -ова-, -н- в термине лоббирование; -с-, -т-, -в- в термине спонсорство; русское окончание существительных множественного числа -ы- в термине персоны. Наше исследование показало, что заимствования, переданные через транскрибирование и транслитерирование английских слов, легко включаются в грамматическую парадигму русского языка.

Кроме различных видов транскрипции и транслитерации или их сочетаний в практике заимствования и передачи лексем мы наблюдаем ещё один принцип – принцип этимологического соответствия или транспозиции, который не нашел в лингвистике достаточного описания. Транспозиция – использование одной языковой формы в функции другой формы – ее противочлена в па­радигматическом ряду. В широком смысле транспозиция – пе­ренос любой языковой формы. В основе транспозиции лежит семантическое или функциональное сопоставление языко­вых единиц: это отношение и процесс, в котором различаются 3 элемента: исходная форма (транспонируемое), средство транспозиции (транспозитор), результат (транспозит). Транспозитор представляет собой знак связи между определяемыми и опреде­ляющим. На основе нашего экспериментального материала было установлено, что как в английском, так и в русском языках имеет место хождение лексических единиц, которые были за­имствованы из общего языка-источника и со временем приобрели в каждом из языков вполне устойчивую форму, адаптировались к графическим, фонетическим и орфографическим нормам языка-реципиента. Как правило, это греко-латинские заимствования 16 – 18 веков: существует общий античный фонд, из которого европейские языки заимствовали лексические единицы на протяжении нескольких веков. При необходимости английское слово заменя­ется русским: audience /'ɔ:d ɪən(t)s/ – аудитория, discourse /'dɪskɔs/ – дискурс, norm / nɔ:m/ – норма, politics    /'pɒlətɪks/ – политика, oligarchy /'ɒlɪgɑ:kɪ/ – олигархия.

При транспозиции задача передачи формы английского термина, письменной или звуковой, не ставится, о чем свидетельствует употребление русских окончаний -а-, -ия-, присущих существительным женского рода, единственного числа, как видно из следующих примеров: норма, политика, олигархия, аудитория (ср. англ. norm, politics, audience) и значительное отступление от нормы английского произношения слов (в плане ударения).

Как известно, фонетическая и графическая системы английского и русского языков весьма существенно раз­личаются. Проблемы адекватной передачи англоязычных PR-терминов на русский язык, связанные именно с различиями в фонетической или графической системах двух языков, привели к тому, что современный русскоязычный PR-дискурс содержит значительное количество варваризмов, т.е. вкраплений иноязычных терминов с сохранением графики языка-источника. Использование варваризмов, как прямого переноса без изменения графической формы слова из текста на одном языке в текст на другом языке, практикуется, в большинстве случаев, когда языки пользуются латиницей. Такой практики придерживаются в большинстве стран западной Европы. В западноевропейских языках слова, заимствуемые из одного языка в другой, как правило, не меняют графику: так удобнее коммуникантам. Из-за использования разных систем письменности варваризмы не употреблялись в печатных источниках, публиковавшихся в Советском Союзе. Но как мы обнаружили, с начала 90-х гг. в нашей стране практика записи латинскими буквами распространяется все больше и больше через торгово-рекламные написания, виртуальную коммуникацию и т.д. Использование варваризмов в современных русскоязычных текстах можно расценить как проявление моды на все иностранное. Кроме того, это свидетельство невозможности подобрать соответствующий русский эквивалент лакунарным терминам. На наш взгляд, недостаток такой практики состоит в том, что говорящие на другом языке не знают правильного произношения иноязычных терминов – данный принцип не универсален даже для языков, пользующихся общей графической основой. В нашей выборке были отмечены следующие варваризмы: direct mail, public communication, leafleting, crisis action, anticrisis controlling, media, sweet leafleting, sampling.

Употребление варваризмов в русскоязычном PR-дискурсе мы объясняем и тем фактом, что русскоязычная PR-терминология находится еще на стадии формирования, и поэтому заимствованные слова из английского язы­ка могут употребляться в текстах русского языка в качестве иноязычных вкраплений для более точной передачи смысла. На наш взгляд, использование варваризмов в PR-дискурсе – это лишнее доказательство существования лакун в языке-реципиенте и невозможности найти способы заполнения данных лакун. Мы отмечаем, что PR-термины – варваризмы, сохраняющие английскую графику, существуют не только в русском языке, но и других иностранных языках. Наша экспериментальная выборка показала: варваризмов в PR-текстах не так много, что доказывает стремление носителей языка чаще транслитерировать PR-термины или записать их при помощи практической транскрипции.

Внимательный анализ PR-дискурса позволяет нам обнаружить такую интересную особенность PR-терминов: когда объектом исследования становятся терминологические словосочетания, мы можем говорить о так называемом смешанном заимствовании, при котором одна часть заимствуется из английского языка, а другая может быть калькой или существующей в русском языке лексемой. Например: internet promotion – интернет продвижение; advertisement showing – рекламный шоуинг; demonstration action – демонстрационный action; special events – специальные мероприятия.

Об использовании смешанного заимствования свидетельствует употребление в качестве первого компонента транслитерированного заимствования, а в качестве второго – кальки в первом примере (интернет продвижение). В терминосочетании рекламный шоуинг в качестве начального компонента выступает слово, переданное посредством калькирования, а в качестве финального – слово, переданное посредством транскрипции. В примере (демонстрационный action) – первая лексическая единица передается при помощи прибавления русской флексии, с окончанием прилагательного единственного числа, мужского рода, к заимствованной основе; а вторая часть является варваризмом. Наличие смешанных заимствований в PR-терминологии объясняется тем, что данные термины и ранее входили в русскоязычный PR-дискурс как отдельные лексические единицы, каждая из которых передавалась в русский язык по-разному, со временем они начинали адаптироваться и образовывать словосочетания.

Большинство современных ученых озадачены проблемой поиска переводческой эквивалентности. Изучение PR-терминов иностранного и родного языка, несомненно, предполагает изучение особенностей переноса терминов из лексической системы одного языка в лексическую систему другого языка. Как показало наше исследование, изучение PR-терминов в данном ракурсе - очень важный этап, который может позволить преодолеть ряд затруднений, возникающих при профессиональной коммуникации.