+7 (831) 262-10-70

НИЖНИЙ НОВГОРОД, УЛ. Б. ПОКРОВСКАЯ, 42Б

+7 (495) 545-46-62

МОСКВА, УЛ. НАМЁТКИНА, Д. 8, СТР. 1, ОФИС 213 (ОБЕД С 13:00 до 14:00)

ПН–ПТ 09:00–18:00

К вопросу адекватности перевода (на материале стихотворения Р.М. Рильке)

Автор: Альмяшова Людмила Викторовна, к.филол. н., доцент кафедры Иностранных языков Кемеровского технологического института пищевой промышленности, г. Кемерово
Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

 

Материалом настоящего исследования послужило оригинальное, т.е. на немецком языке, стихотворение Райнера Марии Рильке «Wir sind nur Mund».

Wir sind nur Mund. Wer singt das ferne Herz, // das heil inmitten aller Dinge weilt?// sein großer Schlag ist in uns eingeteilt// in kleine Schläge und sein grosser Schmerz// ist, wie sein grosser Jubel, uns zu gross.// so reissen wir uns immer wieder los// und sind nur Mund. Aber auf einmal bricht// der grosse Herzschlag heimlich in uns ein,// so dass wir schrein -,// und sind dann Wesen, Wandlung und Gesicht.

Поводом к рассмотрению именно этого художественного произведения стало бытующее мнение о трудности его смыслового понимания. «Wer meint in der Sprache die wesentliche Voraussetzung für eine adäquate Erfassung der Welt sehen zu müssen, in der Sprache eine Voraussetzung zur Erkenntnis sehen will, ist eigentlich ein lächerlicher Spießer, so lächerlich, dass er diese Verse von Rainer Maria Rilke nicht verstehen wird»[1]. Для выявления и, по возможности, решения переводческих задач адекватности и эквивалентности были найдены несколько переводов данного произведения на русский язык.

Известный переводчик В.Г. Куприянов отметил, что «переводов Рильке на русский язык множество; пожалуй, ни один иноязычный поэт не представлен столь многочисленными вариантами одного и того же текста[2]. Так, например, германисты из Магадана Р.Р. Чайковский и Е.Л. Лысенкова в 1996 году выпустили и прокомментировали 20 переводов только одного стихотворения Р.М. Рильке – «Пантера». Мы также предлагаем ознакомиться с двумя найденными переводами, однако для анализа нами выбран лишь перевод В.Г. Куприянова, который приводится далее построчно в сопоставлении с авторской версией.

Мы – лишь язык. Мы все осуждены

жить жизнью слова. Мы не слышим пенья в душе вещей. На мелкие биенья

удары сердца в нас раздроблены.

Нам боль и ликование его покамест недоступны. Оттого мы – лишь язык.

Но наступает час – и в сердце слышится набат нежданный, и мы кричим от боли странной...

И видим: новый мир открылся в нас.[3]

Мы лишь уста. Кто воспоёт юдоль горнего Сердца – сути всех вещей?

И нет его биения сильней. Частицы – в нас.

Его большая боль и

ликование нам велики. И вновь, и вновь, мы рвёмся на куски, и – лишь уста. Но Сердце вдруг собой наполнит биением большим, и мы кричим, – являясь, ликом, сутью и судьбой.[4]

Основой авторского текста является образ сердца, выраженный в тексте оригинала лексемой Herz, а в переводном тексте ее эквивалентной лексемой «сердце». Исходя из основной задачи переводчика, которая заключается в сохранении авторских образов, сопоставим шаг за шагом наполняемость образа сердца в обоих текстах.

Wer singt das ferne Herz,

das heil inmitten aller Dinge weilt?

Кем воспета даль,
где сердца всех вещей единый звон?

Образ сердца появляется и начинает складываться со вторых предложений, которые синтаксически одинаково оформлены по цели высказывания как вопросительные и к тому же являются сложноподчинительными. Однако в русском варианте имеется определительная придаточная часть, которая относится к имени существительному «даль» в главной части и связана с ним союзным словом «где», тогда как в авторском тексте определительное придаточное предложение вводится определительным местоимением das (букв.: которое), которое относится к существительному главного предложения и согласуется с ним в роде, числе и падеже, это слово das Herz. Таким образом, в предикативных частях как главного, так и придаточного предложений появляются в русском варианте первые расхождения по форме и, соответственно, содержанию. В авторском варианте акцентируется признак местонахождения сердца, причем конкретно без эмоциональных характеристик используются: наречие heil (букв.: четко, точно), глагол weilen (букв.: находится), предлог родительного падежа inmitten (букв.: посредине). Общеизвестно, что идея сердца как центра имеет древние корни во всем мире. Сравните корни русских слов «сердце», «сердцевина», «средина», «середина». Единственным выразительным приемом можно считать употребление эмоционально-окрашенного эпитета fern (который в русском варианте был преобразован в самостоятельное имя существительное) к существительному das Herz. Данный атрибут своим значением (букв.: далекий, отдаленный, удаленный от глаз) служит конкретизации признака местонахождения сердца. Как можно заметить, в русском варианте признак местонахождения сердца не прочитывается в полном объеме.

Третье предложение продолжает раскрывать содержательный образ сердца признаком вида или рода деятельности, работы.

Sein großer Schlag ist in uns eingeteilt

in kleine Schläge.

Его удар внутри нас разделен
на ровный пульс.

Признак работы сердца характеризуется механическим видом, так как в семантике русских слов «удар», «пульс» и их немецких эквивалентов Schlag, Schläge присутствуют семы механической причины возникновения. Причем данный признак сопряжен с персептивной характеристикой звука и дополнен качественной характеристикой размера klein (букв.: маленький, мелкий), groß (букв.: большой, великий). Данная характеристика присутствует только в оригинальном тексте.

Und sein grosser Schmerz

ist, wie sein grosser Jubel, uns zu gross

Великая печаль,
восторг великий велики для нас,

Следующее предложение является ключевым, на наш взгляд, так как характеризует образ сердца как вместилище положительных и отрицательных эмоций, от печали до восторга в русском варианте, а тексте-оригинале это Schmerz (букв.: боль), Jubel (букв.: восторг, ликование). Надо отметить наличие как в оригинале, так и в переводе одинаково выраженной характеристики величины сердца-вместилища. В тексте на русском языке с помощью прилагательного «великий» в вариантах, в авторской версии прилагательным gross. Притяжательное местоимение sein усиливает наличие посессивой связи эмоций с сердцем. В переводческом варианте отсутствует это добавочное указание на органическую, физическую связь эмоций и сердца.

Надо заметить, что в целом перевод можно считать адекватным. Однако следует обратить больше внимания на специфичность изобразительных образов в тексте оригинала. Как заметил сам переводчик, «то, что выходит в результате, особенно в случае с таким автором, как Рильке, редко может претендовать на адекватность». Адекватная интерпретация авторского видения созданных им образов предстает процессом, не ограничивающимся областью языка, а охватывающим иные сферы когнитивной деятельности и читателя и переводчика.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Italienischen gerundio [Электронный ресурс]. Режим доступа к ресурсу:  www.italienisch-lehrbuch.de/.../13_1_metap

2. Предисловие к "Избранным стихотворениям", Радуга, Москва, 2003, 2-е дополненное издание [Электронный ресурс]. Режим доступа к ресурсу:  http://stihi.ru/2006/04/24-2765

3. А. А. Леонтьев (1936 – 2004) – профессор, доктор филологических и психологических наук, профессор факультета психологии Московского университета, академик Российской академии образования.

4. А. Алексеева [Электронный ресурс]. Режим доступа к ресурсу: http://stihi.ru/2006/04/24-2765