Прагматические особенности графических перифраз в романе Дэна Брауна «Код да Винчи»
Автор: Усова Ирина Викторовна, канд.филол.н., доцент, декан факультета сервиса ВИС ФГБОУ ВПО «ЮРГУЭС», г. Волгодонск, Россия
Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».
Любое произведение художественной литературы содержит определенную информацию, сообщаемую автором, лицом, кодирующим сообщение, своему читателю, лицу, декодирующему сообщение. Эта информация может быть передана коммуникантом не только непосредственно с помощью вербальных средств, но и опосредованно, например, с помощью графических перифраз. Использование графических средств характеризует индивидуальный стиль писателя. Графические перифразы представляют определенный интерес, так как они употребляются с целью декодирования значений, передаваемых с помощью показателей контекстной многозначности [9, c. 43], эксплицируют заложенный в них имплицитный смысл, который предназначен для сообщения опущенного вывода или умозаключения [2, c. 15].
В романе Дэна Брауна «Код да Винчи» наиболее часто встречаются случаи употребления неэмфатического курсива. Рассмотрим прагматическое значение данного способа маркирования слов и фраз.
С помощью наклонного шрифта писатель выделяет иностранные слова и иностранную речь, поскольку курсив является способом противопоставления их остальному тексту в графическом и языковом плане. Выделение иностранных слов курсивом, например, в англоязычном тексте, помогает читателю понять, что они принадлежат к другому языку, и нет необходимости искать их в словаре английских слов. При этом наклонным шрифтом не выделяются иностранные слова, ставшие общеупотребительными. Например: The image was gruesome and profoundly strange, bringing with it an unsettling sense of dejà vu.
Использование иностранной речи в повествовании может подчеркивать, что действие происходит в той или иной стране, например, в романе Дэна Брауна «Код да Винчи», сюжет разворачивается во Франции. С другой стороны, использование иностранных слов и речи помогает создать портрет персонажа, который их использует. Так, начальник французской полиции Фаш, обращается к подчиненным на родном – французском – языке: ‘Messieurs,’ Fache called out, and the men turned. ‘Ne nous dérangez pas sous aucun prétexte. Entendu?’
Иногда Дэн Браун использует курсив для выделения цитат, что помогает графически отделить их от остального текста. При этом цитаты уже не заключаются в кавычки. Кроме этого, выделение курсивом рассчитано на создание перлокутивного эффекта присутствия читателя в романе, например, когда он читает цитаты, не выделенные кавычками, как будто бы глазами героев:
Sophie read the passage:
And the companion of the Saviour is Mary Magdalene. Christ loved her more than all the disciples and used to kiss her often on her mouth. The rest of the disciples were offended by it and expressed disapproval. They said to him: ’Why do you love her more than all of us?’
В тексте романа с помощью курсива выделяется внутренняя речь героев. Как отмечают исследователи, внутренняя речь образуется из внешней речи путем изменения ее функции и вследствие этого – ее структуры. Из средства сообщения мыслей другим людям речь становится средством мышления «для себя». Из нее устраняется все, что «я и так знаю», речь становится сокращенной и прерывистой, «эллиптической» и предикативной [4, c. 31]. Таким образом, внутренняя речь – это речь, обращенная к самому себе, так называемая «внутренняя программа» высказывания, не реализуемая в звучащей речи. Необходимо заметить, что писатели часто сталкиваются с проблемой оформления внутренней речи персонажа. С одной стороны, мысли героя – это цитаты, следовательно, их нужно заключать в кавычки. С другой стороны, в этом случае они могут смешиваться с диалогами персонажей. Некоторые авторы используют двойные кавычки для оформления диалогов и одинарные кавычки для оформления мыслей героев, иногда мысли персонажа заключаются в скобки, что также отделяет их от основного текста. Но наиболее удобным и простым для цитирования мыслей персонажа является использование курсива, который позволяет дистанцировать слова от предыдущего текста без введения дополнительных объяснений. Тем самым автор противопоставляет внутреннюю речь героя остальному тексту. Кроме этого, использование курсива для оформления внутренней речи героев обусловлено жизненно важной потребностью общества в резком увеличении скорости получения информации в период интенсивного научно-технического прогресса [3, c. 25]. Дэн Браун, например, часто прибегает к этому средству на страницах своего романа «Код да Винчи».
When the curator had finished speaking, his assailant smiled smugly. “Yes. This is exactly what the others told me.”
Saunière recoiled. The others?
“I found them, too,” the huge man taunted. “All three of them. They confirmed what you have just said.”
It cannot be!
Наклонный шрифт в романе применяется для выделения в общем тексте писем или записок персонажей. Но необходимо подчеркнуть, что в случае, если письмо является очень объемным, оно печатается тем же шрифтом, что и все произведение, так как наклонные шрифты менее удобны для чтения. Коммуникативный акт с курсивом рассчитан на введение читателя в действие, он видит записки и письма одновременно с героями, словно своими глазами:
The close-up photo revealed the glowing message on the parquet floor. The final line hit Langdon like a kick in the gut.
1332211185
O, Draconian devil!
Oh, lame saint!
P.S. Find Robert Langdon
С помощью данного средства маркирования выделяются прологи, главным образом потому, что они являются преамбулой истории. Наклонный шрифт, выделяющий фразу, которая находится в самом начале повествования и в которой приводится реально существующее место действия, а также указывается точное время происходящего, привлекает к этой фразе внимание читающего. Интенция писателя состоит «в создании реалистичности действия, это и заставляет его быть особенно внимательным к началу текста, которое призвано возбудить интерес, создать особую напряженность» [8, c. 15]:
Louvre Museum,
Paris 10:46 P.M.
Renowned curator Jacques Saunière staggered through the vaulted archway of the museum’s Grand Gallery.
В отличие от русского языка, где названия художественных, литературных произведений, публицистических изданий, пьес, спектаклей, фильмов и т.д. заключаются в кавычки, в английском языке с этой целью авторы, в том числе и Дэн Браун, чаще всего используют наклонный шрифт, с помощью которого названия произведений противопоставляются общему тексту:
He is the author of numerous books: The Symbology of Secret Sects, The Art of the Illuminati, The Lost Language of Ideograms, and when I say he wrote the book on Religious Iconology, I mean that quite literally.
Tomorrow, I’ll show you his fresco The Last Supper…
Наклонным шрифтом в романе выделяются термины, используемые в разнообразных областях знаний, в частности, таких как иконография, архитектура, живопись, криптология и т.д., что помогает создавать портреты персонажей как людей определенных профессий. Основное прагматическое назначение выделения терминов курсивом состоит в противопоставлении их основному тексту, в отстройке их от основного текста без дополнительных комментариев:
The term cryptex possibly had been her grandfather’s creation, an apt title for this device that used the science of cryptology to protect information written on the contained scroll or codex.
Курсивом выделяются слова, использующиеся как лексические единицы, при этом часто приводятся значения маркированных слов. Цель такого маркирования слов – выделение их в тексте (в русской письменной речи эту роль выполняют кавычки). Так акцентирование внимания на слове wisdom и объяснение его значения в нижеприведенном предложении, с одной стороны, выполняет информативную функцию, а с другой стороны, привлекает внимание читателя к данным словам, поскольку они оказываются важными в ходе событий, описываемых в романе: Соньер оставил для своей внучки Софи и Лэнгтона записку, в которой сообщалось, что для расшифровки кода криптекса им необходимо ввести древнее слово, обозначающее «мудрость», и этим словом оказывается имя его внучки:
“Yes! Sophia literally means wisdom in Greek. The root of your name, Sophie, is literally a ‘word of wisdom.’ “
Писатель может использовать наклонный шрифт для привлечения внимания к текстовым реминисценциям или ссылкам на чьи-то слова или произведения, противопоставляя их таким образом общему тексту. В анализируемом романе Дэна Брауна это в основном ссылки на разнообразные религиозные события или упоминания библейских персонажей:
The poem’s final reference – Rosy flesh and seeded womb – was a clear allusion to Mary Magdalene, the Rose who bore the seed of Jesus.
Одной из литературных особенностей настоящего времени является то, что авторы пользуются двойным языковым кодом, переходя с эксплицитного способа выражения и восприятия смысла на имплицитный и наоборот. В романе «Код да Винчи» очень часто используется эмфатический курсив, такой графический способ помогает выразить некий невербализованный смысл. В этом случае курсив не только выделяет текст в тексте, но и выступает способом выражения эмфатических или коннотативных значений. Как правило, выделенные таким образом слова или фразы несут эмфатическое ударение и привлекают внимание читающего к определенной части предложения.
Декодирование художественного текста представляет довольно сложный процесс, поскольку «читатель не полностью знает код автора, поэтому ему приходится догадываться, а иногда проделывать нечто, напоминающее дешифровку секретных сообщений, т.е. догадываться о смысле тех или иных его частей, сопоставляя их с остальным текстом» [1, c. 8].
“We call him le Taureau.”
“You call your captain the Bull?”
Наклонный шрифт во втором предложении вышеприведенного примера позволяет автору выразить сильное удивление главного героя, Лэнгтона, которому один из охранников говорит, что начальника полиции служащие между собой называют “le Taureau” (фр. «бык»). Причем эффект поддерживается и синтаксически, поскольку данная структура представляет собой не вопрос-запрос информации, а скорее вопрос-переспрос и, следовательно, сохраняет порядок слов повествовательного предложения. В устной речи выделенное таким образом слово the Bull произносилось бы с понижающейся интонацией и сильным удлинением гласной.
Помимо курсива в романе используются и другие графические средства. Так, жирный шрифт употребляется им для маркирования текста разнообразных вывесок, афиш и т.д. и несет эстетическое назначение, а также позволяет создать перлокутивный эффект присутствия читателя в романе и восприятия им различных надписей одновременно с персонажами:
His eyes focused now on a crumpled flyer on his bedside table.
The American University of Paris proudly presents
An Evening with Robert Langdon
Professor of Religious Symbology,
Harvard University
В тексте романа наблюдаются отклонения от традиционного употребления заглавных букв, что «имеет в таком случае стилистическую функцию» [2, c. 288]. В нижеприведенном примере маркирование слова заглавными буквами проводится наряду с использованием наклонного шрифта (здесь курсив выделяет французскую речь). Интенция пишущего в данном случае состоит в передаче с помощью прописных букв особой экспрессии речи, громкости ее звучания. Так, пытаясь заставить охранника выпустить их с Лэнгтоном, подозреваемым в убийстве Соньера, из музея, Софи сделала вид, что собирается порвать одну из знаменитых картин Лувра; увидевший это охранник-француз в ужасе вскрикивает «нет!»:
The woman was pushing her knee into the center of the canvas from behind! “NON!”
Использование такого пунктуационного средства как многоточие позволяет писателю создать особый интонационный рисунок. Главное назначение данного графического средства перифразирования состоит «в выражении эмоционально-экспрессивных значений» [7, c. 19]. Для передачи удивления, граничащего с ужасом, когда персонаж буквально задыхается от охвативших его чувств, Дэн Браун использует многоточие, таким образом сообщая читающему то, что в устной речи передавалось бы с помощью просодических средств, а именно паузой и тоном голоса. Например, когда Лэнгтон, впервые попавший в музей Лувра для расследования убийства Соньера, увидел на полу одну из картин Караваджо, он не поверил своим глазам:
He spun toward Fache. “Is that … a Caravaggio on the floor?”
Еще одним средством выражения на письме экспрессивно-эмоциональных значений выступает пунктуационная перифраза, создаваемая вопросительным и восклицательным знаками как знаками конца предложения. Данное средство позволяет передать состояние героя, то, что персонаж поражен, сильно удивлен происходящим либо каким-либо известием, кроме того, сочетание вопросительного и восклицательного знаков позволяют создать партитурность или экономность изложения, когда в одном предложении сочетается восклицание (так последнее предложение в нижеприведенном примере можно перевести как «Не может быть!») и вопрос («Как это могло случиться?»). Показательно также то, что Дэн Браун сопровождает данное графическое средство многоточием, что добавляет еще больше экспрессии предложению:
Her words sent the man staggering backward. “Jacques Saunière is dead?” he demanded, his eyes filling with horror. “But … how?!”
Сложный и запутанный сюжет романа требует от автора создания интриги, тайны и недосказанности, поскольку чувства и сознание воспринимающих надо поразить и зажечь тем страстным огнем, которым горят представления и образы для самого пишущего [5, c. 56]. Поэтому писателю необходимо выбрать такую структуру текста, которая служила бы для читающего сигнально настраивающим началом, а также вовлекала бы его в повествование, не оставляла бы его равнодушным. Все вышеперечисленное может достигаться использованием тире, которое таким образом актуализируется в сознании реципиента, с одной стороны, как сигнал выражения прерывистости повествования, а с другой стороны, создает некоторую напряженность в развитии сюжета. Героиня романа Софи в следующем примере пытается отыскать в одном из залов Лувра какой-нибудь знак или записку, оставленную ее дедушкой перед смертью. Ее ожидания не оправдываются, она не находит никаких надписей, но неожиданно – и поэтому здесь автор вводит тире – она находит что-то иное, и снова тире позволяет создать интригу, поскольку на данном этапе развития сюжета автор не сообщает читателям, что именно она обнаруживает, таким образом заставляя нас еще внимательнее читать произведение.
It took only seconds to realize her instinct had been wrong. The back of the painting was pale and blank. There was no purple text here, only the mottled brown backside of aging canvas and – Wait.
Использование перифразы-пробела позволяет писателю производить интонационно-графическое членение наиболее актуализированной, с его точки зрения, части текста, что позволяет нам сравнить данный прием с синтаксической парцелляцией. В нижеприведенном примере рассказывающий историю христианства Тиббинг намеренно разделяет слово Sunday на составляющие (в устной речи это передавалось бы ударением каждой части слова Sunday и небольшой паузой между ними). Такое разделение позволяет автору сделать акцент на первой части слова Sun (что подчеркивается курсивом), благодаря чему читающий может проследить этимологию английского слова Sunday (от англ. «sun» – «солнце» и «day» – «день»; буквально «день Солнца», или «день поклонения Богу Солнца» в язычестве) и таким образом понять, что христианство, отвергнув язычество, в то же самое время заимствовало из него определенные практики:
“To this day, most churchgoers attend services on Sunday morning with no idea that they are there on account of the pagan sun god’s weekly tribute – Sun day.”
Таким образом, курсив, жирный шрифт, прописная буква, многоточие, тире, пунктуационная перифраза, создаваемая вопросительным и восклицательным знаками как знаками конца предложения, а также перифраза-пробел выполняют множество функций в романе. Они служат средствами не только выделения текста в тексте (как например, неэмфатический курсив, жирный шрифт), но и выступают способами выражения эмфатических или коннотативных значений в письменной речи (эмфатический курсив, пунктуационные перифразы и т.д.), причем разные виды графических перифраз могут одновременно использоваться в одном и том же предложении или даже одной и той же части текста. Наибольший интерес представляют случаи выражения вышеперечисленными графическими средствами скрытых (имплицитных) значений. Своеобразие скрытых значений в том, что они актуализируются машинально, автоматически, на неосознаваемом уровне. Они как бы свернулись и ушли вглубь сознания. Это – результат свернутого речевого опыта участников общения. Поэтому задача интерпретатора состоит в том, чтобы развернуть, эксплицировать этот речевой опыт, т.е. интерпретировать скрытое содержание, которое содержится в текстах конкретных носителей конкретного речевого опыта в условиях конкретных коммуникативных речевых ситуаций.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арнольд, И.В. Стилистика декодирования // И.В. Арнольд. – Л., 1974. – C.8.
2. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка // И.В. Арнольд – Л.: Просвещение, 1973. – C. 288.
3. Букаренко, С.Г. Партитурность как средство экономии // С.Г. Букаренко. Сборник научных трудов преподавателей и аспирантов ТГПИ. Часть IV. – Таганрог, 1998. – C. 25.
4. Иванова, Г.М. Художественная речь как особая форма коммуникации и информации (на материале произведений ирландского писателя Брендена Биэна) // Г.М. Иванова. Сборник «Стиль и Контекст». – Л., 1972. – C. 31.
5. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста // В.А. Кухаренко – Л.: Просвещение, 1979. – C. 56.
6. Лисоченко, Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой // Л.В. Лисоченко. – РнД: Издательство Ростовского университета, 1992. – C.15.
7. Лисоченко, Л.В. Графические перифразы как коммуникативно-прагматический способ выражения коннотативных значений в письменной речи // Л.В. Лисоченко. Сборник научных трудов преподавателей и аспирантов ТГПИ. Часть IV. – Таганрог, 1998. – C. 19.
8. Матвеева, Г.Г. Актуализация прагматического аспекта научного текста // Г.Г. Матвеева – РнД: Издательство Ростовского Университета, 1984. – C.15.
9. Николаева, Т.М. Семантика акцентного выделения // Т.М. Николаева. – М.: Наука, 1982. – C. 43.