Белорусско-немецкие языковые параллели
Бертош Данута Олеговна — Студент, Барановичский государственный университет, Барановичи, Беларусь
Копытич Ирина Георгиевна — Старший преподаватель кафедры профессиональной иноязычной подготовки, Барановичский государственный университет, Барановичи, Беларусь
Любанец Ирина Ивановна — Старший преподаватель кафедры профессиональной иноязычной подготовки, Барановичский государственный университет, Барановичи, Беларусь
Слова немецкого происхождения (германизмы) пришли в белорусский язык непосредственно от немецких купцов, колонистов, ремесленников и военных специалистов, приглашенных в Великое княжество Литовское, а также посредством польского языка, который интенсивно использовался во второй половине XVI — XVII в. В отличие от латинских заимствований, которые в основном дополняли категории общественно-политической, юридической и интеллектуальной лексики, германизмы обеспечивали наибольшую выразительную и коммуникативную способность старобелорусского языка в торгово-бытовой, профессионально-производственной и военной сферах. Развитие международных торговых контактов способствовало формированию в белорусском языке терминологии, необходимой для обеспечения денежных и товарных операций. В этом отношении вклад немецкого языка был самым значительным. В частности, из немецкого и польского языков в старобелорусский язык попали такие общеупотребительные слова, как гандель, гандлевати, кгатунокъ, кермашъ, коштъ, крама, раховати, решта, которые встречаются в белорусском языке и по сей день. Благодаря непосредственным контактам белорусского населения с немецкими купцами и поселенцами, а также через польский язык старобелорусский язык обогатился названиями предметов быта, тканей, шкур, одежды, продуктов питания и напитков: ванна, друшлакъ, зедель, кноть, ланцухъ, лихтаръ, шафа, шуфляда, абшлягъ, замшъ, колнеръ, пончоха, фальда, футро, бохан, пампушокъ, паштет, провиянтъ, шмалецъ, цукоръ.
Достаточно важным было пополнение старобелорусского словаря за счет заимствований в профессиональной сфере. Поскольку производственный процесс подразумевает конкретные цели, которые реализуются реальными людьми с помощью реальных орудий труда, применения конкретных профессиональных навыков, в данной категории преобладают слова с конкретным значением. Поэтому естественно, что среди заимствований старобелорусского периода в области ремесел, строительства, техники, а также в сфере торговли преобладали германизмы. Они служили для обозначения:
- профессий, специальностей, занятий: бульверъ, гафтаръ, кгарбаръ, кушнеръ, муляръ, почтмайстеръ, римаръ, слесаръ, стельмаръ, фурманъ;
- хозяйственных и промышленных предприятий, производственных процессов, устройств и продуктов производства: броватъ, варстатъ, винда, гафтовати, друковати, муровати, абцукъ, сталюга, фалюш;
- зданий и сооружений, строительных материалов: будынокъ, дахъ, кафелъ, клямка, рама, форта, цегла.
В ходе анализа «Словаря иностранных слов» А. М. Булыки, включающего более 5600 иностранных слов, нами было отобрано 637 слов немецкого происхождения, что составляет 11,4 % от общего количества иностранных слов. Поскольку язык чаще всего усваивает названия предметов и явлений объективной действительности, подавляющее большинство заимствований обычно составляет предметная лексика. Германизмы не являются исключением. Так, 89,5 % всех проанализированных германизмов составляют имена существительные, 9,1 % — глаголы и менее 1 % — прилагательные [1]. Также нами были выделены следующие тематические группы германизмов в белорусском языке по сферам человеческой деятельности:
1. Общественно-политическая лексика: герб, ратуша, канцлер и др.
2. Офисная лексика: папера, плакат.
3. Военная лексика: рота, штурм, штык, гаўбіца.
4. Лексика социально-экономической сферы: крама, гандаль, пошта, бухгалтар.
5. Профессиональная лексика: дах, фурман, друкаваць, друкар.
6. Бытовая лексика: цукар, фартух, кухня, гардзіна, каструля.
7. Литературные, музыкальные термины: музыкант, арфа, грыф.
Среди заимствованных слов обособленно находится группа существительных, обозначающая людей и их профессии: афіцэр, вахцёр, фельчар, швагер, шляхціц (66 слов, или 11,8 %). Военный словарный запас составляет 49 слов (8 %). Около 4 % германизмов обозначают инструменты. Другие слова можно отнести к таким группам, как «Предметы быта», «Финансы», «Продовольствие», «Меры веса», «Породы собак», «Медицина» [1, с. 22]. Анализируя пути проникновения германизмов в белорусский язык, мы пришли к выводу, что языками-посредниками для заимствования иноязычной лексики выступают: польский (40,6 %), немецкий (36,7 %), русский (7,8 %), латинский (6,7 %), чешский (1,7 %), французский, греческий, итальянский, испанский, арабский, голландский (6,3 %) [1, с. 21].
По степени ассимиляции в белорусском языке германизмы можно условно разделить на три группы.
1. Слова, утратившие какие-либо признаки небелорусского происхождения: абрыс, бінт, гастролі, гном, глянец, група, дах, кокс, кірмаш. Такие слова не выделяются на фоне белорусского языка, их «иноязычность» не влияет на их употребление в речи [2].
2. Слова, сохранившие некоторые внешние признаки иностранного происхождения:
а) наличие суффиксов: -eр- (парыкмахер, кельнер, маклер), -ель- (крэндзель, штабель, штэмпель), -eт- (штакет, пакет).
б) несвойственные белорусскому языку звуковые сочетания:
- «шп» в начале слов: шпіталь, шпілька, шпон, шпіянаж, шпіён;
- «хт», «шт», «эй» в середине слов: вахта, варштат, кранштэйн;
- «ах»: шахта, крах, махляр;
- «аў»: гаўбіца, гаўптвахта, маўзер;
- «фельд-» в начале слова, «-майстар» в конце слова: фельдмаршал, фельдфебель, балетмайстар, капельмайстар.
в) сложные слова без соединительных гласных: балетмайстар, бакенбарды, бруствер, капельмайстар, рукзак, цыферблат.
3. Интернационализмы — общеупотребительные слова, известные не только в белорусском, но и в других европейских языках: абанемент, аўкцыён, парламент, банкір, юрыст, алімпіяда, гімнастыка и т. д. [5; 2].
Исследование в области фразеологии показало, что заимствованные из немецкого языка устойчивые выражения немногочисленны.
Например:
an sich arbeiten — «працаваць над сабой» (рус. «работать над собой»); das Figenblatt — «фігавы лісток» (рус. «фиговый листок»); der Schlussakkord — «заключны акорд» (рус. «заключительный аккорд»); sich wie ein Fisch im Wasser fühlen — «адчуваць сябе як рыба ў вадзе» (рус. «чувствовать себя как рыба в воде»); über Bord werfen — «выкінуць за борт» (рус. «выкинуть за борт»); auf einen gemeinsamen Nenner bringen — «прывесці да агульнага назоўніка» (рус. «привести к общему знаменателю»).
Приведенные выше примеры представляют собой немецкие кальки или полукальки. В «Этимологическом словаре фразеологии» И. Лепешева нами было насчитано 29 таких языковых явлений [4].
Многие белорусские слова, имеющие общий источник происхождения с соответствующими немецкими словами, встречаются в белорусском фольклоре и диалектах, что свидетельствует о функционировании слова в живой ткани языка. Следует отметить, что некоторые слова редко встречаются в фольклорных источниках и диалектах, другие — чаще. К последним относятся слова с корнем muss, müssen — «быць павінным» (рус. «быть должным»). В белорусском языке есть часто употребляемое слово «мус, мусіць», которое употребляется в значении «быць павінным, вымушаным» (рус. «быть обязанным, вынужденным»):
Не, ты мусіш зрабіць тое, што я табе сказаў. — Нет, ты должен сделать то, что я тебе сказал.
В данном примере совпадают как корень слова, так и основное значение глагола.
Материалом для нашего дальнейшего исследования послужили лексические единицы немецкого и белорусского языков, которые встречаются в речи жителей деревни Денисковичи Ганцевичского района Брестской области: люшка, комін, ганак, шуфель, нашуфляваць, смачкі, мусіць, куфар, балька, пляц, групка, шуфляда, бант, бляха, камора, шопа [6].
Большинство этих слов считаются белорусскими. Однако это мнение ошибочно. В разговоре сельчан часто встречаются такие слова, как файны/хвайны (нем. fein), гіцаль (нем. Hitzel; употребляется для характеристики человека по особенностям поведения, чертам характера):
гiцаль, хулiган, нягоднiк (рус. «хулиган, негодяй») < ст.-польск. hycel — сабакар (рус. «собачник») < нем. Hitzel — скуралуп; свавольнiк, хуліган (рус. «живодер, проказник, хулиган») [6].
В ходе исследования мы разделили германизмы на предметно-тематические группы, связанные с профессиональной и бытовой деятельностью людей:
рог — один из двух концов платка, которыми он повязывается вокруг шеи < нем. rаgen — «высіцца, тырчаць» (рус. «возвышаться, торчать»);
шараваць — «церці бульбу» (рус. «тереть картофель») < нем. Scheuern — «церці, шараваць» (рус. «тереть, натирать»);
бда — «будка для сабакi, будан» (рус. «будка для собаки, шалаш») < ст.-польск. buda < с.-в.-нем. bude — «балаган, каморка»;
лшка — «юшка (у печы), дымаход, душнiк, прадуха (у лазнi)» (рус. «юшка (в печи), дымоход, душник, продуха в бане») < польск. luft — «дымаход, паветра, цяга» (рус. «дымоход, воздух, тяга») < с.-в.-нем. luft — «паветра, адтулiна» (рус. «воздух, отверстие»), совр. нем. Luft;
шуло — «калода, слуп з пазамi ў пабудове або агароджы» (рус. «колода, столб с пазами в строении или ограждении») < лит. šừlas или пол. szulo < нем. Säule — «калона, слуп» (рус. «колонна, столб»);
лг(а) — «падвалiна, на якую кладзецца падлога, апора, рычаг з жэрдкi або тонкага бервяна для падымання бярвенняў» (рус. «подвалина (лага, балка), на которую кладется пол, опора, рычаг из шеста или тонкого бревна для поднимания бревен») < ст.-исл. lag — «колода», нем. Lagerbalken;
лмец — «дэталь старадаўняга галаўнога ўбора замужнiх жанчын, абруч, якiм закручвалiся валасы» (рус. «деталь старинного головного убора замужних женщин, обруч, которым закручивались волосы») < польск. lamiec < нем. Lahn — «стужка, галун з шоўку» (рус. «лента, галун из шелка»). В деревне Денисковичи этим словом называют деталь конской упряжи, а также волосы (груб.): Глянь, лямцы вісяць якія нямытыя. Прыбяры свае лямцы! От, зараз як вазьму за лямцы!;
кпта, кхта — «кофта, блузка» < польск. kofta < нем. Kuft — «пижама» [5].
Также в речи сельчан достаточно часто употребляются названия зданий и их частей, строительных материалов (шопа, шалёўка, балька, буда, кахля), рабочих инструментов (стамеска, тэбяль, шуфяль), названия мебели и других предметов домашнего обихода (шапа, куфар, групка, зэдлік). Существует также группа слов, называющая людей по профессии, должности или поведению (хвельчар, віцінар, гіцаль, сталюга):
ахмiстрня — «женщина, которая любит распоряжаться» < польск. ochmistrzyni < нем. Hofmeister — «управляющий имением»;
буглцер, буглтар — «бухгалтер» < польск. buchalter или рус. «бухгалтер» < нем. Buchhalter;
палiкмхер — «цырульнiк» < рус. «парикмахер» < нем. Peruke — «парик» + Macher — «мастер»;
хвльчар — «фельдшер» < польск. felczer < нем. Feldscher;
бэнсь — «внебрачный ребенок» < ст.-польск. bękart < с.-в.-нем. benchart;
швгер, швгра — «шурин/деверь» < ст.-польск. szwagier < нем. Schwager [5].
Для обозначения расположения жилых и хозяйственных помещений сельчане также используют германизмы:
пляц — «приусадебный участок, земельный участок, занятый под хозяйственные постройки» < польск. plac < нем. Platz;
хтар — «хутор, поле, которое расположено далеко от деревни» < ст.-польск. chutor < ст.-в.-нем. huntari — «часть округа»;
амбалаторыя — «амбулатория» < польск. Ambulatorium — «амбулатория» < нем. Ambulanz, Ambulatorium — «амбулатория, машина скорой помощи» [5; 6].
Глаголы немецкого происхождения, получившие дополнительное словообразование в славянских языках, представляют собой относительно небольшую, но тематически разнообразную группу. Они были заимствованы в белорусский язык в основном через польский, а в некоторых случаях — через русский язык-посредник. Некоторые из них (бракаваць, смакаваць, шлiхтаваць) могли образоваться на белорусской языковой почве от заимствованных односложных существительных.
Глаголы немецкого происхождения, например, называют:
а) движение, движение в определенном пространстве:
тнчыць — «танцеваць» < польск. taczy, tacowa < нем. tanzen;
трпiць — «найти, попасть, постигнуть, угождать» < ст.-польск. trapi, trafi < с.-в.-нем. treffen — «попадать, встречать»;
б) физиологический процесс:
смакавць — «нравиться по вкусовым качествам, пробовать на вкус» < ст.-польск. smakowa < с.-в.-нем. Smacken — «пробовать на вкус»;
в) взаимодействие с другими людьми:
цвчыць, цьвчыць — «наказывать розгами, передавать кому-н. знания, навыки, привычки, поучать, муштровать» < ст.-польск. wiczy — «учить, обучать» < с.-в.-нем. zwicken — «щипать, ущипнуть, мучить» [5].
Изучая германизмы в белорусском языке, мы пришли к выводу, что заимствование слов из других языков — это необходимый процесс, который обусловлен межкультурной коммуникацией. Также можно заметить, что в белорусском языке существует множество германизмов, имеющих неограниченную сферу употребления, а также слов, которые употребляются только в узкоспециальных областях. Однако молодое поколение плохо осведомлено о том, как говорили наши предки и какую лексику они употребляли.
Проанализировав отобранный материал, мы пришли к выводу, что в речи жителей села Денисковичи много заимствований из немецкого языка, среди которых преобладает бытовая лексика. К ней относятся, прежде всего, названия зданий и их отдельных частей, устройств и предметов быта, мебели и т. д. Большинство германизмов в белорусском языке имеет частичные расхождения как по форме, так и по содержанию.
Таким образом, исследование германизмов в белорусском языке имеет важное значение. Германизмы занимают важное место в белорусском языке несмотря на значительную разницу структуры белорусского и немецкого языков. Немецкоязычные заимствования пополнили состав белорусской лексики, стимулируя в то же время развитие его собственных ресурсов. Этимология германизмов позволяет глубже понять историю взаимоотношений белорусского и немецкого народов [2].
Библиографический список
1. Белявский С. Н. Немецкий язык. Разговорная лексика: словарь-справочник. Мн.: Выш. шк., 2009. 365 с.
2. Супринович О. Е. Способы классификации германизмов в белорусском языке // Язык, перевод и межкультурная коммуникация: вопросы теории и практики преподавания: сборник научных статей / Минский государственный лингвистический университет; редкол.: М. Г. Богова (отв. ред.), Т. В. Бусел, Н. П. Грицкевич. Мн: РИВШ, 2016. С. 236–244.
3. Булыка А. М. Слоўнік іншамоўных слоў. Мн.: Нар. асвета, 1993. 398 с.
4. Лепешаў І. Я. Этымалагічны слоўнік фразеалагізмаў. Мн.: Нар. асвета, 1981. 160 с.
5. Масленікава С. С. Германізмы ў дыялектнай мове Гродзеншчыны: манагр. Гродна: ГрДУ, 2013. 130 с.
6. Школьны гісторыка-краязнаўчы музей — захавальнік гісторыі роднай вёскі Дзяніскавічы // URL: http://www.gants-region.info/publ/taccjana_dzenisenja/shkolny_gistoryka_krajaznawchy_muzej_zakhavalnik_gistoryi_rodnaj_vjoski_dzjaniskavichy/31-1-0-272.