Проблемные аспекты перевода научно-фантастических романов

Богданец Святослав Юрьевич — Курсант, Военный университет им. князя Александра Невского Министерства обороны РФ, Москва, Россия

Кузнецова Вера Юрьевна — Канд. филол. наук, доцент 33-й кафедры, Военный университет им. князя Александра Невского Министерства обороны РФ, Москва, Россия

Не секрет, что перевод художественных произведений требует от переводчика особых навыков и глубокого знания как исходного языка, так и языка перевода. Естественно, начиная работу, переводчик изучает текст оригинала и отмечает трудности, которые будут требовать отдельного рассмотрения. В категорию наиболее проблемных моментов входят такие лингвистические явления, как авторские неологизмы, метафорические образы, безэквивалентная лексика, реалии.

О трудностях перевода художественных произведений писал советский и российский лингвист В. Н. Комиссаров. По его словам, «произведения художественной литературы на любом языке обращены, в первую очередь, к людям, для которых этот язык является родным» [2, с. 215]. Таким образом переводчики вынуждены вносить определенные правки в зависимости от прагматических различий между языком оригинала и языком перевода, чтобы обеспечить адекватное восприятие читателями полученного текста.

В рамках нашего исследования мы проанализируем сложности, которые могут возникнуть при переводе произведений такого литературного жанра, как роман. Для анализа мы взяли фрагмент известного научно-фантастического романа “The Algebraist” («Алгебраист») шотландского писателя И. М. Бэнкса, изданный в 2004 году.

Как отмечал Д. Э. Розенталь, художественная литература в какой-то степени объединяет все многообразие языковых стилей. Ее язык подразумевает единство коммуникативной и эстетической функции, многостильность, широкое применение изобразительно-выразительных средств и проявление творческой индивидуальности автора [4]. Таким образом, главная задача переводчика — создать адекватный перевод с высокой степенью эквивалентности, то есть, согласно трактовке советского переводчика Я. И. Рецкера [3], равнозначный оригиналу текст без смысловых и стилистических ошибок.

В силу присутствия в художественной литературе разных стилей, а также ввиду изобилия средств выразительности переводчики вынуждены прибегать к определенным переводческим действиям, направленным на адаптацию текста к стилистике языка перевода для его правильного восприятия читателем. Как пишет теоретик перевода И. С. Алексеева, «перевод не есть абсолютное тождество с оригиналом» [1, c. 139], а переводческая эквивалентность, к достижению которой следует стремиться в работе, предусматривает максимальное подобие текста на языке оригинала и перевода. По ее словам, в различных концепциях эквивалентности отразились следующие пять факторов:

1. Внеязыковое понятийное содержание, передаваемое с помощью текста, и ориентированная на него денотативная эквивалентность.

2. Передаваемые текстом коннотации, обусловленные стилистическими, социолектальными, географическими факторами, и ориентированная на них коннотативная эквивалентность.

3. Текстовые и языковые нормы и ориентированная на них текстонормативная эквивалентность.

4. Реципиент (читатель), на которого должен быть «настроен» перевод (прагматическая эквивалентность).

5. Определенные эстетические, формальные и индивидуальные свойства текста и ориентированная на них формально-эстетическая эквивалентность.

Советский лингвист А. Д. Швейцер отмечал, что у любого произведения есть три аспекта: коммуникативная интенция, то есть цель сообщения, функциональные параметры текста и коммуникативный эффект, оказываемый на читателя. Кроме того, ученый подчеркивал, что «механическое копирование стилистических средств подлинника не ведет к достижению коммуникативного эффекта» [5, c. 147]. Этот тезис является фундаментальным, так как «прямолинейный» перевод ведет к потере исходного смысла и уникальности авторского стиля.

В рамках нашего исследования будут рассмотрены два варианта перевода научно-фантастического романа «Алгебраист». Первый вариант выполнен переводчиком Г. А. Крыловым в 2011 году [6]. Второй вариант был подготовлен нами. Цель данного анализа — рассмотреть проблемы в выбранных фрагментах и возможные пути их преодоления, а также изучить, как поменялось восприятие текста и его перевода за 13 лет.

Говоря о данном фантастическом романе, стоит отметить, что с переводческой точки зрения данный текст достаточно сложен. Связано это с тем, что в тексте присутствуют окказиональная и специальная лексика, топонимы, сложные синтаксические конструкции.

Таблица 1. Фрагмент 1

Оригинал

Перевод Г. А. Крылова

Авторский перевод

Sunlight poured from the purple sky visible between the curve of eastward horizon (hills, haze) and the enormous overhanging bulk of the gas-giant planet Nasqueron filling the majority of the sky (motley with all the colours of the spectrum below bright yellow, multitudinously spotted, ubiquitously zoned and belted with wild liquidic squiggles). A synchronous mirror almost directly above us scribed a single sharp line of yellow-white across the largest of Nasqueron’s storm-spots, which moved ponderously across the sky like an orange-brown bruise the size of a thousand moons [7]

С лилового неба, видного между кривой линией горизонта на востоке (холмы, дымка) и нависающей громадой газового гиганта, планеты Наскерон, что заполнял бо́льшую часть небосклона — переливаясь всеми цветами спектра, от ярко-желтого в пеструю крапинку и далее, сплошь исполосованного и опоясанного беспорядочными текучими завитками, — светило солнце.

Почти прямо над нами геостационарное зеркало отражало единственный резкий, желтовато-белый луч, рассекавший самую большую грозовую зону на Наскероне: она тяжело двигалась по небу, как оранжевато-коричневый синяк размером в тысячу лун [6]

Солнечный свет лился с лилового неба, просачиваясь между изгибом горизонта (холмы, дымка) и огромным нависающим массивом газового гиганта планеты Наскерон, что заполнял большую часть неба, сверкая всеми оттенками желтого, повсеместно исполосованного и опоясанного хаотично плывущими закорючками.

Космическое зеркало, размещенное на круговой геосинхронной орбите почти прямо над нами, отразило единственную резкую желто-белую линию через самое большое из грозовых мест Наскерона, похожее на желто-коричневый синяк размером с тысячу лун

Как мы видим, два варианта перевода первого фрагмента отличаются друг от друга. Уже с первых слов видно, что переводчики выбирают разные лексические и грамматические стратегии для передачи описания неба. В «официальном» переводе мы видим, что меняются тема-рематические связи и грамматическая структура, что немного затрудняет восприятие текста. Отметим, что в нашем варианте для перевода первого предложения мы прибегали к стратегии последовательного знакового перевода, а для второго — к описательному переводу. Полагаем, что выражение synchronous mirror требует разъяснения, так как дословный перевод будет ошибочным и не будет понятен читателю. Самым оптимальным вариантом будет описательный перевод, раскрывающий данное выражение, — «космическое зеркало, размещенное на круговой геосинхронной орбите». Важно также отметить, что особое внимание нужно обращать и на перевод колоративной лексики, которой достаточно много во всем романе. При переводе orange-brown bruise мы исходили из того, что синяк не бывает «оранжево-коричневым», он может быть «желто-коричневым» или «темно-коричневым». Возможно, автор оригинального текста использовал слово orange, так как до этого в тексте несколько раз встречалось слово yellow. Отметим, что все семантические и синтаксические модификации в двух вариантах перевода призваны помочь добиться прагматической эквивалентности, то есть доступности для читателей, являющихся носителями другой лингвокультуры.

Таблица 2. Фрагмент 2

Оригинал	Перевод Г. А. Крылова	Авторский перевод
The Archimandrite Luseferous, warrior priest of the Starveling Cult of Leseum9 IV and effective ruler of one hundred and seventeen stellar systems, forty-plus inhabited planets, numerous significant artificial immobile habitats and many hundreds of thousands of civilian capital ships, who was Executive High Admiral of the Shroud Wing Squadron of the Four-Hundred-and-Sixty-Eighth Ambient Fleet (Det.) and who had once been Triumvirate Rotational human\non-human Representative for Cluster Epiphany Five at the Supreme Galactic Assembly, in the days before the latest ongoing Chaos and the last, fading rumbles of the Disconnect Cascade, had some years ago caused the head of his once-greatest enemy, the rebel chief Stinausin, to be struck from his shoulders, attached without delay to a long-term life-support mechanism and then hung upside down from the ceiling of his hugely impressive study in the outer wall of Sheer Citadel — with its view over Junch City and Faraby Bay towards the hazy vertical slot that was Force Gap — so that the Archimandrite could, when the mood took him, which was fairly frequently, use his old adversary’s head as a punchball [7]	Архимандрит Люсеферус, воин-жрец культа Заморыша с Лесеума-9-IV, действующий правитель ста семнадцати звездных систем и сорока с лишком населенных планет, многочисленных стационарных орбиталищ и многих сотен тысяч крупных гражданских кораблей, верховный исполнительный адмирал Эскадры скрытого крыла Четыреста шестьдесят восьмого Всеохватного флота (Отдельного), некогда входивший в тройку представителей (попеременно) от человеческих и нечеловеческих видов группы планет Эпифания-5 в Верховной галактической ассамблее, в дни, предшествующие нынешнему Хаосу и последним идущим на убыль схваткам Каскада Разрыва, распорядился об усечении головы мятежного вождя Стинаусина, некогда его главного врага; эту голову без промедления подключили к системам жизнеобеспечения и подвесили, перевернув, к потолку архимандритского кабинета во внешней стене Отвесной цитадели (с видом на город Джунч и залив Фараби в направлении вертикальной щели, подернутой дымкой, — Силового разлома), дабы архимандрит мог при желании — что случалось довольно часто — использовать голову старого врага в качестве боксерской груши [6]	Архимандрит Люсеферус, воин-жрец культа Голодных с Лесеум-9-IV и действующий правитель ста семнадцати звездных систем и сорока с лишним обитаемых планет, многочисленных искусственных неподвижных сред обитания и многих сотен тысяч гражданских крупных кораблей, верховный адмирал эскадры «Защитный кожух» Четыреста шестьдесят восьмого атмосферного флота, который когда-то был одним из трех представителей от человеческих и нечеловеческих видов группы планет «Эпифания Пять» в Высшей галактической ассамблее, в дни до наступления Хаоса (несколько лет назад) сделал все, чтобы голова его некогда величайшего врага, вождя повстанцев Стинаусина, пала с плеч и без промедления была подключена к системе жизнеобеспечения, а затем повешена вверх тормашками на потолке кабинета во внешней стене Шир-Цитадели — с видом на Джунч-Сити и залив Фараби в сторону туманной вертикальной щели, которая была Силовым Разломом, —чтобы архимандрит мог, когда он был не в настроении — что случалось довольно часто, — использовать голову своего старого противника как боксерскую грушу

Анализ данного фрагмента показал, что больше всего сложностей возникло на лексическом уровне и связано с образной лексикой, именами собственными, названиями планет, наименованиями должностей. Предлагаем далее сравнить варианты передачи наиболее важных имен собственных, топонимов и названий основополагающих организаций.

Во многом варианты двух переводчиков совпадают. Например, перевод имени воина-жреца — «Люсеферус». Совпадает и перевод многих топонимов: «Лесеум-9-IV», «залив Фараби», «Силовой Разлом». Тем не менее, есть и различия. Например, в варианте переводчика Г. А. Крылова Starveling Cult переводится как «культ Заморыша», в предложенном нами варианте это звучит как «культ Голодных». Разные варианты предложили переводчики при переводе должности Люсеферуса. Мы полагаем, что наш вариант будет больше понятен русскому читателю (из контекста), нежели вариант Г. А. Крылова. В данном случае прагматическая точность достигается за счет лексической модификации.

При расхождениях в графических системах языка оригинала и языка перевода прибегают к транслитерации — переносу по буквам, если их можно поставить «в какое-то фонетическое соответствие». Однако при этом язык «принимающей стороны» еще сильнее адаптирует слово под свою фонетику. Например, Junch City and Faraby — «Джунч-Сити и залив Фараби».

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Во-первых, в настоящее время нет единой методики перевода фантастических романов. Переводчики исходят из конкретных обстоятельств, выбирая наиболее подходящий, по их мнению, способ передачи разных лексических единиц. Во-вторых, переводчикам следует учитывать такие параметры, как прагматическая точность, адекватность, и при необходимости предлагать собственные варианты перевода.

Библиографический список

1. Алексеева И. С. Введение в переводоведение: Учебное пособие для студ. филол. и лингв. фак. высш. учеб. заведений. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Академия, 2004. 352 с.

2. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учебник для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высшая школа, 1990. 253 с.

3. Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода / Дополнения и комментарии Д. И. Ермоловича. 3-е изд., стереотип. М.: Р.Валент, 2007. 244 с.

4. Розенталь Д. Э. Справочник по русскому языку: практическая стилистика. М.: Оникс, 2011. 416 с.

5. Швейцер А. Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988. 215 с.

Источники

6. Бэнкс И. Алгебраист. URL: https://knizhnik.org/ien-benks/algebraist/1.

7. Banks I. The Algebraist. URL: https://royallib.com/read/Banks_Iain/The_Algebraist.html#0.