« Концепт «Россия» в философской картине мира Н.А. Бердяева»

Своеобразие концепта «Россия» в философской картине мира Н.А. Бердяева

Русских философов отличает особое внимание к вопросу судьбы России. Русская религиозная философия XX века открывается для нас многими именами: Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944), Павел Александрович Флоренский (1882-1937), Лев Шестов (наст, имя Лев Исаакович Шварцман, 1866-1938), Густав Густавович Шпет (1879-1937) . Не все были едины во взглядах относительно судьбы России. Но было-таки одно единое, что связывало их всех, — мысль о России, о ее предназначении и призвании.

Идея о России — мысль, которая мучила нестерпимо и Николая Александровича Бердяева. Этим объясняется наше обращение к его философским сочинениям как к материалу исследования структуры концепта «Россия».

Предметом нашего исследования являются средства выражения концепта «Россия» в 2-х философских сочинениях Бердяева: «Судьба России», «Русская идея».

На основе фронтальной выборки исследовано 660 словоформ «Россия»

Описание концепта «Россия», реализованного в философских произведениях Н.А. Бердяева, проводилось по следующему алгоритму:
1. когнитивная интерпретация результатов описания семантики языковых средств экспликации концепта, приведенных в словарной статье, - выявление когнитивных признаков, формирующих исследуемый концепт как ментальную единицу.
2. описание содержания концепта в виде перечня классификационных когнитивных признаков
3. словесное и графическое моделирование концепта
4. Общие выводы об особенностях исследуемого концепта.

Для выявления когнитивных признаков концепта «Россия» нами был предпринят анализ речевых парадигматических и синтагматических отношений номинирующего его слова. Прежде всего, стоит заметить, что незначительно, но преобладает употребление слова «Россия», репрезентирующего соответствующий концепт, в качестве грамматического объекта – 366 лексем. Этот факт позволяет сделать вывод о том, что Россия осмысляется Н.А. Бердяевым как подчиненная кому-то или чему-то. Однако при этом Россия характеризуется активностью и самостоятельным бытием. Такая особенность субъектно-объектных отношений, в которые вступает слово «Россия», свидетельствует о том, что Россия представляет собой сущность подчиненную кому или чему-либо, и одновременно способную действовать самостоятельно.

Бердяев познавал Россию своеобразно, в некотором роде умозрительным путем. С самого детства, когда он рос в атмосфере негостеприимного и замкнутого от посторонних людей дома, он стремился в область мечтаний и иллюзий, подальше от действительности, представляющейся ему еще более мрачной, нежели сама обстановка дома, в семье.

Россия была ему нужна. Она была в нем, и он был в ней. Он проживал вместе с нею самые тяжелые и трудные дни. Но он познавал ее по-своему, если не эмпирически, то мысленно, через «идею».

Истоки философской мысли в России для Бердяева имеют расплывчатые очертания. Выясняется, что первым философом в России, не склонной, по словам автора, к философии, был... Шварц, мистик, масон, действовавший в конце XVIII века. Даже если принять это утверждение как аксиому, закрыв глаза на работы Ломоносова, Сковородова, Болотова и некоторых их предшественников, то опровержение этому находится у самого же Бердяева, который вдруг чуть дальше по ходу повествования утверждает, что русскому народу вообще свойственно философствовать.

Бердяева интересовал «вопрос о том, что замыслил Творец о России». Он хочет постичь тайну творения, проникнуть в Божественный Замысел. Но то, что он пишет, — и есть его, бердяевская «идея России», его, бердяевская «русская идея». Ибо если Творец и создавал, то не идею о народе, а народ, не идею о человеке, а человека. Можно сказать так: идея интересует в первую очередь философа, Бога интересует прежде всего — человек. Потому и идея «русской идеи» интересовала в первую очередь самого автора.

Россия всегда принимала на себя наиболее сильные удары самых модных по изобретению и самых мощных по разрушительной силе «суперспасительных» для человечества «новых идей».

Россия обладала особенным духовным единством, имеющим исторические корни. В лице России христианский мир имел опыт уникального единства церкви и народа, обладающего крепкой государственностью, увлеченных одним жизнетворческим порывом.

Россия — одна из немногих стран, которая предлагала Европе поступать «по совести», «по правде», а не только «по закону», «по праву».

Бердяев выдвигает идею «примера», идею «русского примера», того самого примера, который Россия, жертвуя собой, должна подать всему человечеству при преображении мировой жизни и переходе ее в новое общественное христианское состояние, называемое им «Новым Средневековьем». Образно говоря, Бердяев, вослед за некоторыми своими предшественниками, стремился выразить идею невечернего света, который укажет Европе путь в предстоящем сумраке и который исходит из окна, с таким упорством прорубленного когда-то Петром Великим.

Эту особенную роль России Бердяев, всячески интерпретируя, в конечном итоге не связывал с ощущением особенной национальной исключительности русских. Более того, он считал, что отсутствие чувства обостренного национализма у русского человека и есть его преимущественная, поразительная наднациональность. «Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам. Русская интеллигенция всегда с отвращением относилась к национализму и гнушалась им...».

В центре внимания Н.А. Бердяева оказывается Россия как участник мировых событий – внешняя составляющая России, с одной стороны, и Россия как генератор человеческих эмоций, политических настроений, народных переживаний – внутренняя сторона России - с другой.

Предметом философских исканий Н.А. Бердяева является Россия, русская идея. Понятие «русская идея» употребляется в работах Н.А. Бердяева в разных контекстах, но главным из них является следующий: Россия имеет некоторую миссию по отношению к Европе, причем не просто абстрактную миссию «спасения» и избранности, но конкретную — связанную с уже тогда предощущаемой Бердяевым мировой войной. «Темные разрушительные силы, убивающие нашу родину, все свои надежды основывают на том, что во всем мире произойдет, страшный катаклизм и будут разрушены основы христианской культуры. Силы эти спекулируют на мировой войне, и не так уж ошибочны их ожидания...» «Жизнь народов Европы будет отброшена к элементарному, ей грозит варваризация». И далее: «Россия призвана быть освободительницей народов. Эта миссия заложена в ее особенном духе. И справедливость мировых задач России предопределена уже духовными силами истории. Эта миссия России выявляется в нынешнюю войну. Россия не имеет корыстных стремлений». Таким образом, феномен России трактуется в его произведениях в христианской традиции: как страна, обладающая определенной миссией. («Русский народ не захотел выполнить своей миссии в мире, не нашел в себе сил для ее выполнения, совершил внутреннее предательство. Значит ли это, что идея России и миссия России, как я ее мыслю в этой книге, оказалась ложью? Нет, я продолжаю думать, что я верно понимал эту миссию. В христианской истории нет одного избранного народа Божьего, но разные народы в разное время избираются для великой миссии, для откровений духа. В России давно уже нарождалось пророческое чувствование того, что настанет час истории, когда она будет призвана для великих откровений духа, когда центр мировой духовной жизни будет в ней.» «Россия - страна охранения религиозной святыни по преимуществу и в этом ее религиозная миссия, Но эта благородная миссия может быть исполнена лишь в том случае, если Россия никогда не будет угнетать у себя внутри, если она и внутренно будет освободительницей угнетенных народностей». «Миссия России - более внутренняя. Миссия России - защита и освобождение маленьких народов». «Нравственно ошибочно и недостойно обосновывать, например, великую миссию России на принижении других народов». «Без насильственной реформы Петра, столь во многом мучительной для народа, Россия не могла бы выполнить своей миссии в мировой истории и не могла бы сказать свое слово». «И сам Чаадаев в "Апологии сумасшедшего" придет к утверждению великой миссии России. Чаадаев проникается верой в мистическую миссию России». «Россия может еще занять высшее положение в духовной жизни Европы». «Славянофилы не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в мире». «Миссия России быть носительницей и хранительницей истинного христианства, православия.»)

Данное языковое значение характеризуется высокой частотностью (42) в 2-х работах Н.А. Бердяева.

Как видно из контекстов, представленных выше, в этом значении слово «Россия» не сочетается с качественными именами прилагательными, обозначающими признаки предмета, что свидетельствует о безоценочности России в этом значении.

Россия мыслится как самостоятельное активное начало, о чем свидетельствует анализ глаголов, синтагматически связанных со словоформой Россия субъектными отношениями. ( «Россия имеет особенную судьбу», «Россия сложилась в огромное мужицкое царство», «Россия может и должна миновать период капиталистического развития», «Россия совмещает в себе несколько возрастов»).

Независимость России подтверждает сочетаемость слова «Россия» с модальными глаголами («Россия может и должна миновать период капиталистического развития», «В этой великой, поистине мировой брани Россия не может не осознать себя», «И всего более должна быть Россия свободна от ненависти к Германии», «Россия не может определять себя как Восток, Россия должна осознавать себя и Западом», «Россия должна пройти через религиозную эмансипацию личности») и глагольными формами с семантикой волеизъявления: «внушает» («народная Россия внушает к себе такую любовь»)

Россия представляет собой персонифицированную сущность, что на речевом уровне выражается в широком использовании приема олицетворения (Россия шла, должна была выйти, была покрыта, скажет, кончается, должна возникнуть, притягивает, не играла роли, не вошла, непостижима). Россия может испытывать на себе процессы, свойственные живым организмам: гнить («Россия, ставшая ареной столкновения народов, будет продолжать гнить»), собираться и достигать каких-либо размеров («С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира»), быть не похожей на что-либо («Россия не похожа ни на одну страну мира»), иметь или не иметь корыстные стремления («Россия не имеет корыстных стремлений»), быть грешной («Россия грешна»), оставаться святой («Но и в грехе своем она остается святой страной»), вызывать к себе какие-либо эмоции («Она вызывает к себе вражду и подозрительность»), чувствовать («Россия всегда чувствует мужественное начало себе трансцендентным»), ждать («Россия невестится, ждет жениха»), осознать себя, разбудить в себе силы («Россия осознала себя, стряхнула с себя пассивность, разбудила в себе мужественные силы»), жить («Россия жила слишком природной недостаточно человеческой жизнью»), переживать («Россия переживала исконную родовую биологию как исконную коллективную мистику»), попасть в плен («Россия может попасть в плен ложного национализма»).

Россия проходит те же стадии жизненного пути, что и человек: пережила, окрепла, выросла. («Россия пережила татарщину, пережила смутную эпоху и окончательно окрепла, выросла в государственного колосса»)

Россия существует в реальном времени и в реальном пространстве, о чем свидетельствует сочетаемость слова «Россия» с глаголами изъявительного наклонения в разных временных формах (Россия остается, есть, Россия жила, таила, Россия будет духовно самобытной и духовно независимой, выйдет в мировую жизнь), а также с лексическими единицами с временной семантикой (грядущая Россия, новая Россия, старая Россия, Россия киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия петровская и Россия советская, Россия совмещает в себе несколько исторических и культурных возрастов, от раннего средневековья до XX века). Есть один пример сочетаемости словоформы Россия с глаголом условного наклонения: «Не изойдет ли Россия».

Россия представляется Н.А. Бердяевым как страна активно участвующая в мировых событиях. Данное речевое значение объективируется контекстуально («Все чувствуют в нынешний мировой день, что Россия стоит перед великими мировыми задачами». «Творческий дух России займет наконец великодержавное положение в духовном мировом концерте». «Война 1914 года глубже и сильнее вводит Россию в водоворот мировой жизни». «Бьет тот час мировой истории, когда славянская раса во главе с Россией призывается к определяющей роли в жизни человечества». «Но осуществление мировых задач России не может быть определено произволу стихийных сил истории». «Вовлечение России в мировой круговорот означает конец ее замкнутого провинциального существования». «Созревание России до мировой роли предполагает ее духовное возрождение». «Если мировая война окончательно выведет Россию в мировую ширь, - на путь осуществления ее мирового призвания, то прежде всего должна измениться политика по отношению ко всем населяющим ее народностям».)

Россия мыслится Н.А. Бердяевым как страна со своими духовными началами. В этом значении Россия противопоставляется странам Запада и Востока. Также стоит отметить, что при всей важности и готовности претендовать на мировое господство духовная культура России еще не занимает высокого положения в мире. («Духовные силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского человечества». «На Западе еще не почувствовали, что духовные силы России могут определять и преображать духовную жизнь Запада». «Духовная культура России, то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не занимает еще великодержавного положения в мире». «Дух России не может еще диктовать народам тех условий, которые может диктовать русская дипломатия». «Дух России – вселенский дух». «Таков абсолютный дух России, в котором все должно идти от внутреннего, а не внешнего»). Высокая частотность употребления слова Россия в данном значении (56) говорит о том, что для Н.А.Бердяева духовность России является важной ее стороной.

Частотность грамматических конструкций с предлогами «в» «через», «из» свидетельствует о том, что Россия представляет собой определенное пространство. В Россию можно приезжать, проникать, приглашать, вторгаться, через Россию можно совершать путь. («Путь к всечеловечеству для каждого из нас лежит через Россию», «Шеллингианец Шадо был выслан из России». «Его на границе арестовали и выслали из России», «Из России пойдет мировой пожар, который охватит мир», «В Москве существовала немецкая слобода, и немецкое вторжение в Россию началось до Петра». «Он решил ехать в Россию, куда его приглашал кн. Голицын, Но в Россию он так и не проник»).

Представляется возможным выделить отдельно значение России как огромную по размеру территорию. Судьба России во многом зависела и зависит от географических факторов. Как замечает сам Н.А. Бердяев Россия обладает необъятными пространствами. Этот факт имеет как положительное так и отрицательное для судьбы России значение. Подтверждение этому находим в следующих контекстах: «Географическое положение Росси было таково, что русский народ принужден был к образованию огромного государства», «Но необъятные пространства России тяжелым гнетом легли на душу русского народа. Со всех сторон чувствовал себя русский человек окруженным огромными пространствами, и не страшно ему было в этих недрах России», «Недра народной жизни огромной России все еще остаются неразгаданными».

Огромная территория, занимаемая Россией в совокупности с историческими событиями нашей страны вызывают большое количество противоречий и контрастов. «Необъятная величина России и особенности ее истории породили невиданные контрасты и противоположности».

Одна из центральных проблем философских размышлений Н.А. Бердяева – проблема противоречия внутри России. Однако этот вопрос не получает однозначного решения в его произведениях. («Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности». «Подойти к разгадке тайны, скрытой в душе России, можно сразу же признав антиномичность России, жуткую ее противоречивость». «Как понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов». «И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом». «Образ России двоится, в нем смешаны величайшие противоположности»). На лексическом уровне это противоречие вызвано большим количеством слов – антонимов внутри одного предложения: рабство/свобода, бюрократическая государственность/анархизм, сытость/голод, высота/низость, свет/тьма. В рамках процесса выявления значения России как страны с внутренними противоречиями интересен следующий факт. Н.А. Бердяев анализирует мнение В.В. Розанова (20 апреля (2 мая) 1856, Ветлуга — 5 февраля 1919, Сергиев Посад) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист.) по вопросу отношения к России. Розанов отдает решительное предпочтение России официальной и государственной перед Россией народной и общественной. Мнение же самого Н.А. Бердяева заключается в противоположном: «И можно сказать, что народная Россия внушает к себе такую любовь и притягивает к себе всех. Россия же официальная тщательно отталкивает от себя и хочет вытравить эту любовь и это притяжение». Такие разные мнения еще раз подтверждают истинность выявленного значения России.

Россия концептуализируется в сознании Н.А. Бердяева как некое вместилище, средоточие идеологий («Характерно, что в России никогда не было либеральной идеологии, которая бы вдохновляла и имела влияние, Он тоже совершенно не разделяет патриархально-семейственной идеологии славянофилов и думает, что в России государство сильнее семьи». «Марксизм в России был кризисом левой интеллигенции и разрывом с некоторыми ее традициями». «Во вторую половину 90-х годов в России возникает сильное марксистское движение, которое захватывает все более широкие круги интеллигенции»). Россия, наряду с самостоятельностью, занимает зависимое положение. Подвластное положение России на речевом уровне выражается сочетаемостью слова Россия с глаголами и существительными с семантикой прямого воздействия (вовлечение России, организовать Россию, удерживает Россию, обезличить Россию, выведет Россию, разделение России, умаление России, «владычество над огромной таинственной хаотической стихией, в прошлом именовавшейся Великой Россией, не может не пугать её», «Александр отдал Россию Аракчееву»). Контексты, в которых реализуется когнитивный признак «подвластная сущность» демонстрируют, что воздействие на Россию может быть как позитивным, так и негативным. Преобладают сочетания, в которых воздействие на Россию носит насильственный характер, Россия может становиться предметом обладания (владычество над Россией, европеизация России, сдвинуть Россию, выведет, «Германизм управлял телом и душой России»). Реже это воздействие носит позитивный, конструктивный характер (излечить Россию, возродить Россию, выявлять лик России). Приведенные выше примеры позволяют сделать вывод о том, что воздействие на Россию извне, как правило, расценивается Н.А. Бердяевым как насилие, искажающее российскую сущность. («Германия есть в совершенстве организованное и дисциплинированное бессилие. Она надорвалась, истощилась и принуждена скрывать испуг перед собственными победами. Ее владычество над огромной таинственной хаотической стихией, в прошлом именовавшейся Великой Россией, не может не пугать ее»).

В исследуемых нами работах реализуется также когнитивный признак исследуемого концепта – «сущность, подверженная изменениям». Россия может измениться в результате воздействия извне:
- получить развитие (Развитие России – подтверждением этого является следующее рассуждение Н.А. Бердяева о периодичности русской истории: «В русской истории есть уже пять периодов, которые дают разные образы. Есть Россия киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия петровская и Россия советская. И возможно, что будет еще новая Россия. «Развитие России было катастрофическим». «Московский период был самым плохим периодом в русской истории, самым душным, наиболее азиатско-татарским по своему типу, и по недоразумению его идеализировали свободолюбивые славянофилы. Лучше был киевский период и период татарского ига, особенно для церкви, и уж, конечно, был лучше и значительнее дуалистический, раскольничий петербургский период, в котором наиболее раскрылся; творческий гений русского народа». «Киевская Россия не была замкнута от Запада, была восприимчивее и свободнее, чем Московское царство, в удушливой атмосфере которого угасла даже святость»
- или утратить самостоятельность и свободу («Россия обречена на рабство», «немец – чиновник владеет Россией», «Россия может попасть в плен»)
- сама Россия также может быть активна, являться источником перемен в самой себе, о чем свидетельствует семантика глаголов, имен прилагательных, выполняющих функцию сказуемого при субъекте, выраженном словоформой «Россия». («Россия противоречива, антиномична». «Россия непостижима для ума и неизмерима никакими аршинами доктрин и учений». «Россия последовательно и упорно собиралась и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира». «Россия призвана сказать свое новое слово миру».)
Россия представляет собой живой организм, у которого есть тело – физическая оболочка,- и душа – идеальная сторона. («Душа России не покрывается никакими доктринами». «Душа России - не буржуазная душа, - душа, не склоняющаяся перед золотым тельцом, и уже за одно это можно любить ее бесконечно». «Душа России может полюбить душу Польши, другого великого славянского народа, и от этого она будет еще более самой собой». «Оргия химических инстинктов, безобразной наживы и спекуляции в дни великой мировой войны и великих испытаний для России есть наш величайший позор, темное пятно на национальной жизни, язва на теле России».) У России есть лицо и есть сердце («Никто не допускал возможности приближения германцев к сердцу России - Москве». «Боятся, что развитие промышленности…могут… обезличить Россию». «Лик России будет запечатлен в самом небесном человечестве»).

Стоит отметить, что Россия рассматривается как цельный неразделимый объект: «Целостность и органичность Росси славянофилы противопоставляют раздвоенности и рассеченности Западной Европы». Также этот вывод можно сделать исходя из того, что в тексте не встречается формулировок со словом «Россия» с семантикой часть/целое, к примеру таких, как: часть России, состав России, строение России и т.д.

Н.А. Бердяев рассматривает Россию как субъект военных действий («Я почувствовал с первых дней войны, что и Россия и вся Европа вступают в великую неизвестность». «Уже можно предвидеть, что в результате этой войны Россия…станет окончательно Европой». «Выпадение России из войны – факт роковой для судьбы войны»). Основанием для выделения этого значения является участие России в Мировой войне и отражение этого факта в работах Н.А. Бердяева. На лексическом уровне мы можем наблюдать сочетание лексемы «Россия» с лексемой «война» внутри одного предложения. Также следует отметить, что Россия может являться как активным участником военных действий, так и пассивным: «Россия превратилась в объект военных действий с течением времени, стала не активным участником, а лишь ареной столкновения народов».

Н.А. Бердяев большое внимание уделяет религиозности России. Он выделяет Россию как глубоко религиозную страну. Контекстуально это выражается такими прилагательными как «святая», «пророческая», «религиозная», «православная». Россия выполняет религиозную миссию: она призвана охранять религиозные святыни. Вера для русского человека и для России в целом – это главная опора в жизни. В своих работах Н.А. Бердяев подчеркивает это. («И я думаю что в России, в русском народе есть… христианский, жертвенный мессианизм». «В первооснове России лежит православная вера». «Россия – святая Русь». «Россия грешна, но и в грехе своем она остается святой страной – страной святых, живущих идеалами святости». «Россия – страна охранения религиозной святыни по преимуществу и в этом ее религиозная миссия». «Россия – страна религиозного алкания, духовной жажды, пророческих предчувствий и ожиданий». «Русский мессианизм опирается прежде всего на русское странничество, скитальчество и искание».

Частое употребление качественного прилагательного «великая» с лексемой Россия позволяет выделить значение великая страна. Россия является великой страной, т.к.:
1. Играет ведущую роль на международной арене («Но я верил и надеялся, что в решении таинственных судеб человечества Великой России предстоит активная и творческая роль». «Такая политика в конце концов антигосударственна и ведет к разделению и умалению великой России»).
2. Отличается особыми, выдающимися свойствами («Россия как божья мысль, осталась великой, в ней есть неистребимое онтологическое ядро, но народ совершил предательство, соблазнился ложью». «С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия – особенная страна, не похожая ни на какую страну мира». «Есть тайна особенной судьбы в том, что Россия с ее аскетической душой должна быть великой и могущественной»).
3. Великая – это постоянный эпитет России («Великая Россия все еще оставалась уединенной провинцией…»).

Россия является объектом веры. Этот признак также выявляется через анализ речевых синтагматических связей словоформы «Россия» («В Россию можно только верить». «Верит в Россию каждый по своему». «Для достижения России нужно применить теологальные добродетели веры, надежды и любви»).

Но так как Россия – противоречивая страна, она может также являться объектом неверия («Поразительно, до чего неверующими в Россию были всегда наши националисты»).

Россия – это Родина. Эти слова находятся в синонимических отношениях. Россия равна Родине - лексемы взаимозаменяемы. Часто употребление притяжательных местоимений «наша», «моя» в сочетании с словоформой «родина». («Темные разрушительные силы, убивающие нашу Родину». «Но сейчас к мыслям моим о судьбе России примешивается много горького пессимизма и острой печали от разрыва с великим прошлым моей родины». «В русской интеллигенции пробудились…инстинкты непосредственной любви к родине». «И даже в эту страшную войну, когда русское государство в опасности, не легко русского человека довести до сознания этой опасности, пробудить в нем чувство ответственности за судьбу родины, вызвать напряжение энергии»). Именно выражая данное значение Россия более всего близка народу. Русский человек любит свою родину, защищает свою родину, оберегает ее. («Славянофилы все еще были любившими свою родину и плененными ее своеобразной душой»).

Анализ имен прилагательных, сочетающихся со словом «Россия» показывает, что большинство из них (35 из 68) – имена прилагательные качественные. Россия наделена многочисленными человеческими качествами – психическими, физическими, интеллектуальными (Старая, идеальная, великая, неизмерима, противоречива, таинственна, грешна, бессильна, новая, отсталая, грустна, ленива).

Имена прилагательные, обозначающие признак предмета, часто вступают в парадигматические отношения антонимии, следовательно Россия характеризуется как явление сложное и неопределенное, имеющее разные, иногда противоположные свойства: Старая/новая, народная / официальная, консервативная / революционная, самая государственная/самая безгосударственная, самая анархическая/покорная.

Такие имена прилагательные, как: Киевская, Московская, Допетровская, Петровская, Советская - характеризуют Россию в разные исторические промежутки времени. И зачастую является неразделимым по семантике с словоформой «Россия», т.к. обозначают название страны в тот или иной исторический период. В сочетаниях с этими прилагательными слово «Россия» часто заменяется словами государство, империя.

Языковая экспликация концепта «Россия» представлена на словообразовательном уровне узко. Так, в текстах Н.А. Бердяева реализуется 10 производных единиц (простых и сложных), созданные на базе производящей лексемы «Россия». Наибольшей частотностью характеризуется дериват «русский», который может обозначать как признак материального объекта (русское море, русский народ, русский либерал, русский революционер, русская душа), так и абстрактного понятия (русский духовный универсализм, русская всечеловечность, русское искание, русская национальная ограниченность и самодовольство, русский провинциализм, русский сверхнационализм, русское бескорыстие).

Встречается наличие сложных прилагательных: русско-французский, русско-польский, польско-русский, русско-турецкий. Обусловлен данный факт международными связями России и Польши, России и Турции, России и Франции.

Слово «Россия» имеет в анализируемых текстах синонимы, выраженные как отдельной лексической единицей, так и их сочетанием.

Так, нами выделен синонимический ряд «Россия – родина – родная земля – русская земля - своя земля – мое отечество - отчизна» («Теперь мы прежде всего обязаны родине истиной». «Сама любовь русского человека к родной земле принимала форму, препятствующую развитию мужественного личного духа». «Как человек должен относиться к земле совей, русский человек к русской земле?» «Образ родной земли не есть только образ матери, это также – образ невесты и жены». «Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его». «Как сладостно отчизну ненавидеть!»)

Синонимы «Россия – русские поля – русские снега – русские пространства – русская равнина – огромные пространства» объединены общей семой «необъятная территория» («Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности». «Государственное овладение необъятными русскими пространствами сопровождалось страшной централизацией». «В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность как и в русской равнине». «Поэтому русскому народу было трудно овладеть этими огромными пространствами и оформить их».)

Синонимический ряд «Россия - Русское государство – государство – Великая империя - великая держава - Российская империя – русское царство – Московское царство – Петровская империя – государство русское – русская сторона – империя» обладает общей семантикой: Россия как государственный колосс. («Эти течения лишь закончили разложение русской армии и русского государства». «Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства». «Размеры русского государства ставили русскому народу почти непосильные задачи». «Русское государство давно уже признано великой державой». «Российская империя заключает в себе очень сложный национальный состав». «Великая империя, верящая в свою силу и свое призвание, не может превращать своих граждан в бесправных париев». «При всей замкнутости московского царства, сношения с Западом начались еще в XV веке». «Когда враждой упоены, вы звали чуждые дружины на гибель русской стороны».)

Синонимы «Россия – святая Русь – Русь – вселенная» имеют общее значение святости страны. Интересен тот факт, что слово «Русь» почти во всех случаях употребляется с прилагательным «святая» («В каком же смысле русское народное православное сознание верит в святую Русь и всегда утверждает, что Русь живет святостью, в отличие от народов Запада». «В духовных стихах – Русь – вселенная, русский царь – царь над царями. Иерусалим та же Русь, Русь там, где истина веры».) Таким образом, можно предположить, что для Н.А. Бердяева Россия - это государственное образование, а Русь – нечто святое.

Синонимическая пара «Россия – Русский Восток», реализуемая в контексте: «Многих на Западе влечет к себе таинственная глубина русского Востока» противопоставляет Россию и страны Запада. Отмечает Россию, как «глубокую» и таинственную страну.

Анализ ассоциативных связей слова «Россия» позволяет смоделировать ядро ассоциативного поля исследуемого концепта. Наиболее заметны сегменты ассоциативного поля концепта, отражающие особую роль Росси в мировой жизни (миссия, призвание, освободительница), религиозную сущность России (душа, Бог, духовные силы, Богородица), а также большое количество взаимоисключающих явлений внутри страны (противоречивость). Анализ ассоциативных связей позволяет говорить об актуализации следующих когнитивных признаков концепта: страна, обладающая определенной миссией (миссия, призвание, освободительница), со своими духовными началами (душа, Бог, духовные силы, Богородица), страна с внутренними противоречиями (противоречивость).

Итак, анализ синтагматических, парадигматических, словообразовательных и ассоциативных связей номинирующих концепт «Россия» лексической единицы в философских произведениях Н.А. Бердяева позволяет сделать вывод о том, что в них эксплицируются следующие когнитивные признаки:

Россия – страна, обладающая определенной миссией;
Россия – самостоятельное, активное начало;
Россия – персонифицированная сущность;
Россия – страна, активно участвующая в мировых событиях;
Россия – страна со своими духовными началами;
Россия – определенное пространство;
Россия – огромная по размеру территория;
Россия – страна с внутренними противоречиями;
Россия – некое вместилище, средоточие идеологий;
Россия – подвластная сущность;
Россия – сущность, подверженная изменениям;
Россия – живой организм;
Россия – цельный, неразделимый объект;
Россия – субъект военных действий;
Россия – глубоко религиозная страна;
Россия – Великая страна;
Россия – объект веры;
Россия – объект неверия;
Россия – Родина;
Россия – явление сложное, неопределенное;
Россия – необъятная территория;
Россия – государственный колосс;
Россия – святая страна;
Россия – «глубокая» и таинственная страна.

В описание концепта включены только коммуникативно релевантные когнитивные признаки, эксплицированные более, чем в двух контекстах. Нами выявлены когнитивные признаки, которые объективизируются несколькими языковыми средствами: синтагматическими, парадигматическими, словообразовательными и ассоциативными связями, номинирующими концепт лексической единицы. Это свидетельствует о коммуникативно релевантном характере данного признака и является аргументом в пользу признания его ярким, существенным для сознания Н.А. Бердяева.

В ходе семантико-когнитивного анализа философских работ «Русская идея» и «Судьба России» Н.А. Бердяева нами исследовано 660 словоупотреблений «России». Проанализированы лексико-семантические, синтагматические, парадигматические связи слова «Россия»; установлены концептуальные значения слова «Россия». Можно сделать следующие выводы:
- выявленные когнитивные признаки характеризуются разной степенью яркости их репрезентации в текстах. Одна из основных философских проблем в сочинениях Н.А. Бердяева – проблема избранности России, ее миссионерской функции в мире, что обуславливает яркость когнитивных признаков «страна, обладающая определенной миссией», «страна, активно участвующая в мировых событиях»;
- когнитивная специфика концепта проявляется в способе и средствах экспликации определенных когнитивных признаков. Конкретные вербальные средства актуализации когнитивных признаков зависят от особенности осмысления феномена России Н.А. Бердяевым. В его произведениях реализован индивидуальный религиозно-философский концепт «Россия» в большей части посредством синтагматических связей заглавного слова.
- для Н.А. Бердяева не характерна богатая стилистическая валентность лексических единиц. Когнитивные признаки концепта «Россия», актуализированные в его сочинениях, свидетельствуют о рациональном, логическом характере его индивидуальной философской концептосферы.

Таким образом, основной особенностью представлений Н.А. Бердяева о России является признание ее глубоко религиозной страной, призванной выполнить определенную миссию (христианскую, государственную) и выйти в мировую жизнь.

Список используемой литературы

Источник.

1.Н.А. Бердяев «Русская идея», «Судьба России» «Сварог и К», М.: 1997г.

Словари.

1.Макс Фасмер «Этимологический словарь русского языка» в 4 томах. Перевод с немецкого и дополнения члена корреспондента АН СССР О.Н.Трубачева. Изд.2 стереотипное.Т.2.
2. Виноградов «Основные этапы истории русского языка» Избр. тр.: История русск. лит. яз., с. 11—12
3. Е. М. Поспелов «Топонимический словарь»: пособие для учащихся сред.и ст. возраста. - М.: Просвещение, 1988.-224с.

Научная литература.

1. Аскольдов-Алексеев С. А. Концепт и слово // Русская словесность: Антология / Под ред. В. Н. Нерознака. М., 1997. С. 267-280.
2. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.
3. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001а.
4. Воркачев С.Г. Концепт Счастья: понятийный и образный компоненты/ С.Г. Воркачев// И АН СЛЯ. – 2001.- Т.60 №6. – с.47-58
5. Гришина Н.В. Регулярные переносы в одной из ЛСГ семантического поля ВОДА (на материале древнерусского языка XI-XIV веков) / Н.В. Гришина// Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина: сборник статей по материалам международной научной конференции, посвященной 85-летию профессора Бориса Николаевича Головина. – Н.Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2001г. – С.88-91
6. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М., 2001б.
7. Денисенко В. Н. Семантическое поле «изменение» в русской языковой картине мира (структурный, функциональный, когнитивный аспекты): Автореф. докт. дис. М., 2005.
8. Карасик В. И., Прохвачева О. Г., Зубкова Я. В., Грабарова Э. В. Иная ментальность. М., 2005.
9. Клебанова Н. Г. Формирование и способы репрезентации индиви-дуально-авторских концептов в англоязычных прозаических текстах: Автореф. канд. дис. Тамбов, 2005.
10. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 2003.
11. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 1999.
12. Лейбниц Г.В. «Сочинении» в 4-х томах, Т.2/Ред.: М. Мысль, 1983г.
13. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология / Под ред. В. Н. Нерознака. М., 1997. С. 28-37
14. Маслова В.А. “Введение в когнитивную лингвистику”: Москва. Флинта.Наука-2004г.
15. Попова З.Д., Стернин И.А. ” Язык и национальная картина мира”:Воронеж-2007г.
16. Попова З.Д., Стернин И.А.“ Язык и национальное сознание”: Воронеж-2002г.
17. Серебренников Б. А. Номинация и проблема выбора // Языковая номинация (общие вопросы). М., 1977. С. 147-159.
18. Серебренников Б. А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983.
19. Степанов Ю. С. Основы общего языкознания. М., 1975.
20. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. М., 2000.
21. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира. Материалы к слова-рю. М., 2002.
22. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени и восприятия. М., 1994.
23. Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 265-304.