«Ложные друзья переводчика»

Алимова Мальвина Руслановна — Старший преподаватель кафедры теории и практики перевода, Дагестанский государственный университет народного хозяйства Махачкала, Россия

Во всем мире люди читают книги и смотрят фильмы, не прибегая к изучению языка, на котором они написаны и сняты. Ежедневно проходит множество переговоров и деловых встреч между представителями разных стран. Возможным все это стало благодаря огромному и кропотливому труду переводчиков

К одной из трудностей перевода относятся так называемые faux amis du traducteur («ложные друзья переводчика»). Согласно термину, «ложные друзья переводчика» — слова из двух языков, которые имеют схожее написание или звучание, но различаются по смыслу. В связи с этим при переводе таких слов могут происходить ложные отождествления. Понятие «ложных друзей» переводчика было впервые введено в конце 20-х годов XX в. французскими лингвистами М. Кесслером и Ж. Дерокиньи [3] в словаре « Les faux amis ou les trahisons du vocabulaire anglais »

Основным критерием выделения «ложных друзей» следует считать их потенциальную ошибочную взаимозаменяемость — независимо от того, связана ли она с формально-семантической близостью словоформ контактных языков (франц. famille —«семья» // рус. фамилия: значение французского коррелята «семья» считается устаревшим в современном русском языке, тогда как основным для русского существительного «фамилия» стало значение «наследственное семейное наименование, прибавляемое к личному имени», что соответствует французскому nom (de famille)) или же с исключительно формальным сходством (англ. coin —«монета» // франц. coin — «угол»)

При изучении иностранного языка мы часто переносим наши языковые привычки на чужую языковую систему. Родной язык часто толкает нас на ложные аналогии, к русизмам.

Под влиянием людей, в некоторой мере знакомых с языком-источником, заимствованному и освоенному слову начинают приписывать то значение или стилистическую окраску, которые свойственны этому слову в языке-источнике. Так, слово агрессивный, имеющее в русском языке значение «захватнический, враждебный», ошибочно употребляется комментаторами одобрительно (например, молодой, талантливый, агрессивный футболист). Здесь уместнее употребить прилагательные активный или инициативный. Ошибка в русском языке происходит под влиянием английского, где aggressive обозначает «настойчивый, напористый». Такого типа ошибки переводчики называют «ложными друзьями переводчика». Аналогично слово амбициозный в сочетании амбициозные планы в русском языке обозначает «чрезмерно честолюбивый», и его не следует употреблять в значении «грандиозный», которое это прилагательное имеет в английском языке [1, с. 178].

Русский язык заимствовал много слов из французского, и в ходе изучения последнего обучающиеся убеждаются в этом, узнавая соответствия типа абажур — abat-jour, революция — révolution, конституция — constitution, привыкая к мысли, что так и должно быть. На самом деле это часто «ложные друзья», так как далеко не все французские слова, попав в русский язык, сохранили свои исходные значения. Например, слова, часто встречающиеся в деловой среде: le cadre —рамка, les cadres — руководящий состав предприятия, русскому кадр соответствует французский la séquence, а русскому кадры (предприятия) — французский le personnel; le stage — «стажировка, практика», русскому стаж соответствует французское l`ancienneté; réclamer — «требовать», а не «рекламировать»; последнему соответствует французское faire la publicité.

Особый интерес представляют названия некоторых французских произведений, которые наши учащиеся читают на русском языке и делают перевод, как правило буквальный. Мы получаем названия произведений под ложными названиями: « La belle dormante » («Спящая красавица») вместо « La belle au bois dormante », « Le chat dans les bottes » («Кот в сапогах») вместо « Le chat botté », « Autour du monde en 80 jours » («Вокруг света за 80 дней») вместо « Le tour du monde en 80 jours ».

«Ложные друзья переводчика» могут приводить к неправильному пониманию и переводу текста. Часть из них образовалась из-за того, что после заимствования значение слова в одном из языков изменилось, в других случаях заимствования вообще не было, а слова происходят из общего корня в каком-то древнем языке, но имеют разные значения; иногда созвучие чисто случайно [3, с. 169].

1. Научный спор, обсуждение мы называем диспутом. Но увидев в тексте dispute, спешить не стоит. Скорее всего, речь идет о самой обычной, ненаучной ссоре, а может, о спорах, пререканиях или даже борьбе. А научные или политические споры — это дискуссии и дебаты, discussion либо débat.

2. В русском языке мы кондуктором если и называем кого — так это контролера, обилечивающего нас в общественном транспорте. А прежний кондуктор — это теперешний проводник. Во французском же нюансы ближе к нашим устаревшим. Сonducteur — это водитель автобуса, шофер, проводник, а также руководитель, погонщик, возчик, провожатый, гид, кондуктор, оператор, роликовый конвейер, провод, проводящий материал. А обилечивает пассажиров и ловит зайцев, разумеется, contrôleur. Правда, этим словом обозначаются также инспектор, диспетчер, бригадир, табельщик, счетчик, регулятор, контроллер, измерительный прибор.

3. Слово купе — французское. Но увидев coupé, надо сначала подумать не о железной дороге, а об автомобилях. Скорее всего, речь идет о типе закрытого кузова легкового автомобиля. Итак, coupé может значить «разрезанный», «купе», «авто с кузовом типа купе» и даже «карета». А в поезде ездят почему-то в «комнатках» с длинным названием compartiment de train или просто compartiment (оно же каюта, отсек, отдельное помещение).

4. Слово кураж. После самого первого выступления, когда Грегори поразил всех, задав высоченную планку великолепным исполнением « Tous les cris les SOS », Мишель Сарду пожал ему руку со словами « Tu as beaucoup de courage et beaucoup de talent » («Ты очень смел и талантлив»). Во французском языке courage не имеет коннотации, свойственной русскому. У нас кураж предполагает азарт, браваду, некую развязность поведения, порой даже нахальство. Для француза это будет audace (дерзость, пыл, азарт) или даже fanfaronnade (хвастливость, бахвальство). Есть, кстати, и у нас вариант «фарфаронство», но он устарел. А вот courage — вполне благородные смелость, отвага, бесстрашие, храбрость, мужество и даже упорство.

Русский язык заимствовал из французского довольно много слов, и в ходе изучения последнего студенты все более убеждаются в этом. Узнавая соответствия типа локомотив — locomotive, депеша — dépêche, студенты привыкают к мысли, что так и должно быть, что подобные параллельные французские слова являются «друзьями» как по смыслу, так и по форме. На самом деле это часто «друзья ложные», так как далеко не все французские слова, попав в русский язык, сохранили свои исходные значения

В новом языке, потеряв прежние семантические связи, заимствованное слово легко принимает новые значения, отличные от значения этимона. Студенты же, опираясь на внешнее сходство параллельных слов, переводят конферансье, трасса как conférencier, trace, совершая при этом грубую ошибку.

Бывают и противоположные случаи, когда в русском языке на протяжении многих лет заимствованное слово не меняет первичного значения, французский же этимон в этом значении выходит из употребления и заменяется другим словом. Так, parade уже не употребляется в значении «военный парад» (здесь следует сказать revue militaire), vélocipède устарело и заменяется во французском языке словами vélo, bicyclette. Для нас важно, что в обоих случаях русское слово не соответствует более по значению своему французскому этимону. Список « faux amis », однако, не ограничивается заимствованиями из французского языка. Ведь для русского студента, который может и не знать происхождения слова, важно лишь внешнее сходство, поэтому он придает французским dispute, auditoire, major смысл соответствующих русских: диспут, аудитория, майор, не заботясь о том, что эти слова взяты русским и французским языками из третьего — латинского [1, с. 54].

«Ложными друзьями» для русского могут быть французские слова, сходные внешне с параллельными русскими словами, но обладающие другими значениями [2, c. 48]. В методической литературе принято рассматривать «ложных друзей» в следующих трех аспектах.

1.   Семантический аспект. Здесь речь идет о чисто семантическом несовпадении значений параллельных слов, и эта группа представляется самой типичной и многочисленной. В этой категории следует различать несовпадения во всех значениях (либо в одном, если слова моносемичные): соль (поваренная) — sol, нос — noce, пол — pôle, район — rayon, диссертация — dissertation и т. д., а также несовпадения частичные: auditoire совпадает со словом аудитория в значении «слушатели», но русское слово имеет еще и значение «зал», «помещение», и в этом смысле французское auditoire является для русских «ложным другом».

2.   Фразеологический аспект (контекстуальные «ложные друзья»). Так, медицина, конечно, соответствует médеcine; но народная медицина передается выражением remèdes de bonne femme; карьера — это carrière, но карьеризм передается словом arrivisme; паника — panique, но паникер — alarmiste, trembleur, panicard; прокурор — procureur, но прокуратура — parquet; скандал — scandale, но скандалист — chahuteur, tapageur, troublepaix и т. д. 

3.   Стилистический аспект. В этом случае русско-французские пары слов отличаются стилистически, обладая примерно одинаковыми значениями. Чаще всего французский этимон нейтрален, а русское слово, будучи несколько архаичным, приобретает иронический оттенок и употребляется в стилистических целях как в литературной, так и в разговорной речи. Очень часто в этой группе встречаются слова, относящиеся к формулам речевого этикета. Например: пардон — pardon, мерси — merci, адье — adieu, мосье — monsieur. Иногда французская параллель принадлежит профессиональному стилю речи и является, как правило, для французов mot savant с ограниченным употреблением, в то время как русская параллель — повседневное слово. В этом смысле мы можем сказать, что estafette, échelon не соответствуют по стилю русским общеупотребительным эстафета, эшелон и являются для нас в этом смысле «ложными друзьями». Подлинными же эквивалентами русских слов являются course de relais, train militaire.

Как переводчики, так и студенты совершают ряд ошибок при выполнении переводов. Переводчик должен обладать знаниями стилистических, эмоционально-экспрессивных, грамматических характеристик и особенностей лексической сочетаемости слов, так как грамматическое и фонетическое сходство языков не гарантирует качества перевода. Несмотря на то что проблема «ложных друзей переводчика» привлекает внимание ряда переводчиков, до сих пор нет детального исследования этой группы слов в большинстве языков. Если не касаться краткости в некоторых статьях, то в Интернете и некоторых академических изданиях есть только двуязычные словари на материале французского и английского, испанского и французского, немецкого и французского, испанского и русского, английского и русского, русского и польского. Различия в лексической комбинаторике создают серьезные трудности в изучении языков и в переводе, но, как правило, не описываются в двуязычных словарях. Но в то же время предполагается, что такие трудности в переводе всегда преодолимы, так как переводчик, опираясь на языковое чутье, «чувствует», в каких сочетаниях слово уместно. Он работает в основном на родном языке и менее успешен на иностранном. Но ситуация осложняется тем обстоятельством, что предпочтение может быть отдано тому или иному слову в данном сочетании исходя из языковой традиции. Словари «ложных друзей переводчика» не стремятся заменить классические двуязычные словари, они представляют собой сборники своеобразных и весьма ценных комментариев к рассматриваемым словам. Такие комментарии направлены на предотвращение ошибок при использовании иностранного языка, а иногда и на повышение качества перевода и даже расширение кругозора. В теории и практике словари «ложных друзей переводчика» более полезны, так как дают описание всех значений, выражают стилистические и эмоционально-экспрессивные оттенки, поясняют грамматические характеристики и лексические сочетания, что действительно важно в переводе. При этом для адекватного перевода специалист должен учитывать общую идею предложения, специфику лексической сочетаемости слов, стиль и общее содержание текста.

В заключение нашего краткого рассмотрения проблемы «ложных друзей переводчика» можно только добавить, что изучение данной проблемы позволит решить ряд практических трудностей, с которыми сталкивается переводчик в своей работе

Библиографический список

1.    Карпова Т. С. «Ложные друзья» перевода // Вопросы теории и практики перевода: Сб. статей Всерос. науч.-практ. конф. Пенза: Пенз. гос. пед. ун-т, 2006. С. 53–55 с.

2.    Розенталь Д. Э., Джанджакова Е. В., Кабанова Н. П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. Изд. 4- е, испр. М.: ЧеРо, 2001. 400  с.

3.    Koessler M., Derocquigny J. Les faux amis ou les trahisons du vocabulaire anglais. Conseils aux traducteurs. Paris, 1928. 390  с.

«Плач, рыдание и вопль великий». Лингвистический комментарий к переводу Мф 2:18

Надежкин Алексей Михайлович — кандидат филологических наук, Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, г. Нижний Новгород, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Основной чертой библейского поэтического текста, безусловно, является повтор. Он выполняет структурообразующую функцию, с помощью звуковых, морфологических и синтаксических подобий, ритмизируя язык Евангелия.

Среди разных типов повтора особого внимания заслуживает синонимический параллелизм, так как является организующим приемом для других повторяющихся структур.

Обратимся к Евангелию от Матфея, где строка «глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф 2:18) представляет значительный интерес для исследователя своей плеонастической конструкцией нанизывания синонимов, так как «глас», «рыдание», «плач» и «вопль» обозначают с помощью разных лексем одно и то же явление.

В нашу задачу входит изучение традиций перевода этой строки на разные языки.

Сравнив строку «глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» ^[1] (Мф 2:18) с греческим оригиналом: «φωνὴ ἐν Ῥαμὰ ἠκούσθη, κλαυθμὸς καὶ ὀδυρμὸς πολύς Ῥαχὴλ κλαίουσα τὰ τέκνα αὐτῆς, καὶ οὐκ ἤθελεν παρακληθῆναι, ὅτι οὐκ εἰσίν» ^[2], мы обнаружим, что в греческой версии нет слова «рыдание», а номинированы только«κλαυθμὸς καὶ ὀδυρμὸς πολύς» (klaifmos kai odirmos polis), соответствующие русскому «плач» и «вопль великий». Анализ причин экспликации в русской версии слова «рыдание» дан в настоящей статье.

Для начала подвергнем анализу слова греческого оригинала: «κλαυθμὸς καὶ ὀδυρμὸς πολύς». В «Словаре языка Нового Завета» Ньюман так объясняет данные лексемы: κλαυθμὸς — «горький плач, рыдание, стенание», а ὀδυρμὸς — «рыдание, вопль, жалоба, сетование» ^{[3,122; 147]}.

Рассматривая данный стих, мы, во-первых, должны сказать, что перед нами довольно близкие синонимы. Во-вторых, в обоих словах есть значение «рыдание», хотя оно не является основным, так как κλαυθμὸς — скорее «плач», а большинство значений ὀδυρμὸς соответствуют русскому «вопль». Таким образом, значение «рыдание» в обоих словах остается имплицированным, заслоненным более частотными смыслами. Невозможность подобрать однословное соответствие к данным лексемам заставляет одних переводчиков, которые знали о многозначности слова, использовать более сильные эквиваленты, в значениях которых присутствовал бы смысл «рыдание», оставляя без изменений количество слов в стихе, а других — вводить новое специальное слово для экспликации значения «рыдание».

Такое расхождение в стратегиях перевода позволяет говорить о двух переводческих традициях в интерпретации этой строки.

А сейчас обратимся к церковнославянскому переводу, который является каноническим в Русской Православной Церкви.

В Елизаветинской Библии (1751 год) эта строка практически не отличается от русского перевода: «глaсъ въ рaме слышанъ бысть, плaчь и рыдaніе и вопль многъ: рахиль плaчущися чадъ своихъ, и не хотяше утешитися, ибо не сyть» ^[4]. В данном стихе также сохраняется корневой повтор «плач — плачет».

Более древний кодекс Острожская Библия (1581) сохраняет: «глас в раме слышан бысть: плач и рыдание и вопль мног: рахиль плачущися чад своих и не хотяше утешитися, яко не суть» ^[5].

Современный болгарский вариант таков: «глас бе чут в Рама, плач и ридание, и писък голям; Рахил плачеше за децата си, и не искаше да се утеши, защото ги няма». Он полностью соответствует указанной модели. Все три цитаты относятся к модели перевода, которая основана на церковнославянской версии.

Вторая модель перевода основана на латинской версии: «vox in Rama audita est ploratus et ululatus multus Rachel plorans filios suos et noluit consolari quia non sunt» ^[6], что буквально переводится так: «Глас в Раме слышен: плач и вопль многий: Рахиль плачет о детях своих и не может утешиться, ибо их нет». Здесь второй член синонимического параллелизма, слово «рыдание», исключен из латинской версии. Возможно, это нововведение относительно позднего редактора-переводчика? Обращение к изданию старолатинских рукописей дало следующий результат: в основном древние версии совпадают с Вульгатой Иеронима. Расхождения могут носить лексический характер. Так, ряд старолатинских рукописей ликвидируют корневой повтор: «Vox audita est in Rama: fletus e ulalatus multus: Rachel plorans …», заменяя ploratus на fletus. Встречаются усеченные цитаты: «Vox in Rama audita est: Rachel plorantis filios suos»^{[7, 14]}.

Наиболее интересный вариант: «vox in Rama …. Ploratio, e planctus e ulalatus multus: Rachel plangeus fileus» ^{[7, 14]}. Этот вариант не вошел в Вульгату, но фиксируется в издании старолатинских рукописей. И он максимально похож на церковнославянский вариант. Для слова «плач» (κλαυθμὸς) автор перевода выбирает слова «ploratio» («плач, рыдание») и «planctus». Последнее слово в одном из значений обозначает «горестное биение себя в грудь, плач, рыдание, вопли» ^[8,774;777], то есть является словом гораздо более выразительным, чем «ploratio». К тому же добавление «planctus» к «ploratio» создает корневой повтор, который усиливает экспрессивность фразы и более соответствует ритму библейского стиха. С помощью такой структуры возникает присутствующая и в церковнославянском тексте градация, причем перевод на современный русский этого стиха будет совпадать.

Слово «рыдание» в славянском тексте выполняет ту же роль, что и «planctus» в латинском, за исключением формирования морфологического повтора.

Рассмотрим причины сходства. Так как оба перевода были выполнены с греческого оригинала, то вопрос о взаимовлиянии отпадает.

Вариант с тремя синонимами не аутентичный, несмотря на сходство старолатинского и церковнославянского вариантов, потому что в греческом оригинале, на который опирались оба переводчика, мы встречаем только два слова, обозначающие «плач»: «κλαυθμὸς καὶ ὀδυρμὸς», а в каноническом переводе Библии на латинский язык Иероним также находит два переводческих соответствия: «ploratus et ululates» и оставляет при этом более сильный вариант «ploratus». Вариант св. Иеронима, в котором двум греческим словам найдены два латинских эквивалента, сохранена ритмика стиха, но значение «рыдание» не находит лексического выражения, становится каноническим в Римской церкви.

Подобное синтактико-лексическое сходство может объясняться психологическим сходством ситуации, в которой оказались авторы церковнославянского перевода, которые, как и древний латинский переводчик, не смогли выбрать однословное соответствие для передачи греческого κλαυθμὸς, одно из значений которого — «плач», а другое — «рыдание», поэтому оставили оба варианта, создав из них изящную градационную последовательность.

Итак, наличие слова «рыдание» в славянских и некоторых неофициальных старолатинских переводах говорит о том, что переводчики не смогли выбрать однословное соответствие для греческих слов κλαυθμὸς καὶ ὀδυρμὸς, каждое из которых имело вторичное значение «рыдание», которое было заслонено другими синонимичными, но наиболее частыми значениями. Поэтому у переводчиков Библии возникли две стратегии по переводу этого стиха в Библии: либо вслед за Иеронимом сохранять ритмический строй и использовать для перевода многозначный и выразительный латинский эквивалент, либо добавлять новое слово «рыдание», как это делали переводчики на славянские языки.

Список литературы

1.         Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. — М., 2014.—1376 с.

2.         Nestle-Aland Novum Testamentum Graece. — Электронное издание: http://www.nestle-aland.com/en/read-na28‒online/ (дата обращения: 4.11.2016)

3.         Б. М. Ньюман Греческо-русский словарь Нового Завета. — М: РБО, 2012 — 240 с.

4.         Елизаветинская Библия. — М., 1900.

5.         Острожская Библия. — М., Слово-Арт, 1988.—1268 с.

6.         Sacra Vulgata. — Электронное издание: http://davinci.marc.gatech.edu/catholic/scriptures/raw-text.zip (дата обращения: 4.11.2016)

7.         Pierre Sabatier Bibliorum sacrorum latinae versiones antiquae, seu Vetus Italica, et caterae quaecunque in Codicibus Mff e antiquorum libris reperiri potuerunt: Quae cum Vulgata Latina e cum Textu Graeco comparantur.—1749. 1116 p. Reims

8.         И. Х. Дворецкий Латинско-русский словарь. М: Русский язык, 1976.—1096 с.

Lingvoculturological Aspect of Phraseological Units in Different Languages

Kholmatova Shohista Sobirovna — Lecturer at the Department of General Linguistics, Uzbekistan State University of World Languages, Tashkent, Uzbekistan

The linguistic aspect of phraseological units has attracted the attention of many linguists. A number of scientists have considered this problem in their works. Multi-system axiological phraseological units, and especially Uzbek phraseological units, were not the subject of research by scientists.

Axiological linguistics determines, through the stable units of each nation, its spiritual character and national-cultural world outlook. These values, each separately for centuries, have been fixed in the language of the people and are currently reflected in the national language [2, p. 247].

Value can be interpreted as moral and ethical guidelines for life. And in phraseology, this process is very important, because the value side of phraseological units is studied taking into account precisely these points. There are such universal evaluation categories that every people and every nation value. These value categories like patriotism, homeland, friendship, love, hospitality, kindness, etc. Despite the fact that these moral principles are general in nature, they also have specific features in different languages.

For example, in the category of value Homeland the Russian people are characterized by “open patriotism, verbally expressed love for the homeland” [5, p. 223], which is a feature of the national character. The Russian people, speaking about the Motherland, use emotionally colored vocabulary and phraseology. And very often in Russian vocabulary we meet words such as: mother Russia, Motherland — mother, native birches, fatherland [4, p. 165].

In these examples, you can see the emotionality and expressiveness of the Russian language. In her works, A. Vezhbitskaya, a well-known researcher of vocabulary and phraseology, notes: “In the study of the Russian language in its relationship with the culture of the people, I came to the conclusion about the importance of emotions and their free expression, high emotional intensity, Russian communication, the wealth of linguistic means for transmission of emotions and their shades” [2, p. 395].

If we compare Uzbek culture with Russian, then we will clearly see the general and specific features of value categories. For example, for the Uzbek people, the word patriotism and Motherland is more associated with the word “mother”. In the phraseology of the Uzbek people, one can single out the following aspects related to the concept of “patriotism” and “Motherland”:

«Она Ватан шукуҳи», «Она тили тимсоли», «Она диер», etc.

The Uzbek people convey the feeling of patriotic state through the historical heroes of the people:

« Амир Темур ўғлонлари », « Темурийлар авлоди », « Улуғбек издошлари ", « Навоий тили », etc.

The Uzbek people are very sensitive to the value concept of "friendship". We see this relationship in the following expressions:

« Тошкент  — нон шаҳри», « Тошкент  — дўстлик ва тинчлик шаҳри», « Халқлар дўстлиги».

The Uzbek people and Uzbek culture are very sensitive to the concept of hospitality. In the Uzbek linguoculture, this concept is much more significant than in the rest:

« Меҳмон  — ярим худо», « Меҳмон  — отамдай улуғ», « Меҳмон келар эшикдан , ризқи келар тешикдан», « Меҳмон келганда болангни койима», « Меҳмоннинг олдига ош қўй , икки қўлини бўш қўй», etc.

The linguoculturological analysis of languages of different systems makes it possible to identify conventional values and anti-values. “The values and anti-values of culture are reflected in the language, in particular, in phraseology and phraseological units they perform a connotative and cultural function, the content of which is the relationship that exists between the figuratively motivated form of linguistic units and the culturally significant association included in it” [4, p. 288].

The connotative-culturological function is more vividly expressed if the axiological phraseological units have not only a positive, but also a negative axiological meaning.

L. K. Bayramova notes that axiologems represent “values and anti-values opposed to each other and united by the presence of an axiological vector (positive and negative) that can change” [1, p. 103–110]. The axiological vector of a phraseological unit can change under the influence of linguistic and extralinguistic factors.

For example, both Russian and Uzbek proverbs have a specific function that reflects different aspects of the social environment. Where opposite views are manifested: values and anti-values. In linguistics, scientists note this characteristic feature of proverbs as “ambivalence” — “the duality of sensory experience, expressed in the fact that one and the same object arouses two opposite feelings in a person at the same time. Ambivalence is rooted in the ambiguity of a person's attitude to the environment in the inconsistency of the value system” [3, p. 507].

Of course, all proverbs have social and national data, and they are also associated with a system of values. Since each value has its opposite side, this fact can be especially traced in proverbs and sayings. Values and anti-values are usually encoded in the consciousness and culture of their people and are reflected in phraseological units, proverbs of different languages, including Russian and Uzbek.

These conventional values and anti-values are found in both Russian and Uzbek phraseological units. They can be classified according to social data. For example:

vital values and anti-values: life — death, health — disease;

spiritual value and its anti-value: happiness — unhappiness;

sacred value and its anti-value: Motherland — foreign land;

material and utilitarian value: wealth — poverty;

religious values: paradise — hell.

All of the above axiologems, which are reflected in phraseological units, have their own specific interpretation. The axiologems that we have already analyzed can have axiological complete concepts. They reflect different kinds of values and anti-values that are encoded in the collective consciousness, culture and language. Each word that has an axiological meaning and expresses a certain morality is a common semantic denominator for proverbs and sayings that mark the same values and anti-values.

In proverbs and sayings, as well as in lexemes, you can see axiologems and morality. In the proverbs and sayings of the Russian and Uzbek people, morality is established according to cultural, national parameters. The value and anti-value of proverbs lies in the specific views of each nation. For example, if you analyze the topic "wealth and money", then you can list a number of axiologems and morality that are opposite in meaning:

“Money has power”, “Friendship is more valuable than money”, “I am nice with money, I am hateful without money”, “Smart and without money is rich”.

So, the linguocultorological characteristics of axiological proverbs, which reflect opposite themes, reveal the inconsistency, duality, eccentricity of conventional values and anti-values. Linguocultures of different-system languages show the specificity of the established ideas about the values and anti-values of each nation. And also, the spiritual life of every nation and person makes its own adjustments to traditional positions.

Bibliography

1.    Байрамова Л. К. Родина и смерть в аксиоогической парадигме // Филологичекие науки. 2009. № 3. С. 103–110.

2.    Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1992. 395 с.

3.    Петровский А. В. Амбивалентность // БСЭ. М., 1970. Т. 1. С. 507.

4.    Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. 288 с.

5.    Тер-Минасова С. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Наука, 2004. 223 с.

Lingvoculturological Understanding of the “Teacher” Concept in the Russian and the Uzbek Languages

Nosirova Mubina Olimovna — Lecturer at the Department of General Linguistics, Uzbekistan State University of World Languages, Tashkent, Uzbekistan

The teacher is the main person in the life of the individual and modern society. A person gains experience passes it on to his children or students, who, in turn, teach their children and students. Thus, a person lives and develops for more than one millennium. Human possibilities are endless, his memory, his ability to analyze, create, move quickly and even fly, there is evidence that a person is constantly developing and developing thanks to knowledge and those who give this knowledge.

The profession of a teacher is the most important and in demand all over the world, despite the status of modern trends.

During the formation of mankind, before the emergence of the concept of a profession, specialty, teachers and mentors were the most experienced members of families or tribes. Over time, each teacher practiced certain skills related to hunting, craft, etc.

The ancient Chinese thinker Confucius wrote that a teacher should pass on his knowledge, his experience from generation to generation. A breakthrough in the development of this human activity was made in Ancient Greece, in which schools and educational institutions first appeared. Ancient Greek philosophers often acted as teachers themselves in their schools. Since the Middle Ages, teaching, education has become compulsory for every clergyman and ruler. Gradually, education and the compulsory acquisition of knowledge, literacy, began to acquire a mass character. Almost all representatives of the upper strata of the population began to study.

The most accurate definition of the profession was given in the dictionary of S. I. Ozhegov “A teacher is a person who teaches everything, a person who teaches something, a teacher. School teacher. Mathematics teacher. Home teacher. Honored teacher (honorary title). 2. The head of the teaching (in 2 meanings), a person who teaches (taught) something. Great teachers are philosophers, teacher [2, p. 506].

D. N. Ushakov defines representatives of this craft as those who “are engaged in teaching a subject in elementary or secondary school”. According to the small academic dictionary of the Russian language, a teacher is one who teaches a subject within the walls of a school, or one who teaches and teaches others [3, p. 728].

When a teacher starts teaching, he must take into account three important factors:

1.   Whom to teach? Pupil or student, student of a medical university, technical or philological faculty, or a person without special education.

2.   What to teach? In the process of teaching, it is necessary to focus on one aspect of any discipline, and not teach everything at once.

3.   Which method is better to use? To explain or consolidate the material received, it is necessary to adhere to certain techniques and methods, depending on a particular topic.

The attitude to the teacher in different countries has similarities and differences.

In the Russian language, the word teacher has a number of concepts and definitions, depending on the type of activity, for example, teacher, religious teacher, out-of-school student, leader, educator, mentor, child teacher, child mentor, master, leader, language teacher, tutor, etc.

According to the teacher's encyclopedic dictionary, a teacher is a person engaged in teaching and educating students, as a rule, professionally trained. But a teacher is, first of all, a person who voluntarily takes on a high responsibility for the upbringing and education of another person, lets him into his consciousness and exercises spiritual guidance for him. Such a high role of the teacher can be combined with the performance of purely pedagogical functions at school, or it can be performed voluntarily by a teacher who is not at all a school teacher, for example, a confessor, elder friend, brother or father. A teacher in this sense is one who listens to the child, tirelessly monitors his growth, provides the necessary freedom, gives the necessary advice, warns against betrayal, superstition and hypocrisy. The teacher must understand the essence and intrinsic value of education [1, p. 684].

Uzbekistan and Central Asia have created their own national pedagogical culture, which has become a historical and cultural tradition based on the ideas of scientific works of scientists and thinkers of the medieval East.

A whole galaxy of outstanding scientists of the medieval Near and Middle East made a huge contribution to the development of teachings related to man, nature, their relationship and mutual influence, literacy, etc.

According to the teachings of Al-Farabi, pedagogy is a real art that controls the will and desire of an educated person in a certain direction, in accordance with the means and methods, and a teacher is a ruler, mentor, educator.

According to A. Beruni, “a person will never achieve the highest benefits without the experience of knowledge, without the ability to distinguish truth from emptiness”.

Alisher Navoi's scientific works have made a huge contribution to the development of culture and education in Uzbekistan. His ideas about humanistic pedagogical culture and scientific activity as the founder of Uzbek literature, thinker, scientist, artist, musician and statesman are the main guideline of pedagogical development.

The understanding of the education and teaching of Alisher Navoi is distinguished by great humanism. He believed that a person is the highest being in the world, and his child is a bright light that not only illuminates the house, but brings joy to his family. But it is not enough to love and take care of your own children; it is necessary to love and take care of all children — about the future generation. A. Navoi believed that a child alone is not able to distinguish good from bad deeds. Therefore, the role of the teacher in the child's life is an integral part of it, which will certainly have a beneficial effect on him. At the same time, the teacher must have both broad knowledge, but also set the right example, be the one for whom the children could be equal with knowledge.

As for the word “teacher” itself, the following words are used in the Uzbek language in this sense: “ o’qituvchi”, “muallim”, “ o’rgatuvchi”, “ustoz”, “domla”. The word “ o’qituvchi” denotes the professional activity of a person, and “ustoz”, “ustod”, “domulla” (“domla”) has a much broader meaning. Below we will consider these concepts in the dictionary entries of the Explanatory Dictionary of the Uzbek language [4].

The word “o’qituvchi” in the explanatory dictionary of the Uzbek language is defined as: “fan, tarbiya asoslaridan birini o’qitadigan, dars beradigan kishi; muallim” (a teacher is a person who teaches one of the foundations of science and education), people engaged only in pedagogical activities [4, p. 462].

The word “domla” is colloquial, the literary variant is “domulla”. Addressing the teacher “domla” expresses respect for his knowledge and experience. According to the explanatory dictionary of the Uzbek language, “domulla” (ind.) has several meanings:

1.   Diniy maktab muallimi (teacher of religious school).

2.   Madrasani bitirgan mulla kishi (mullah who graduated from madrasah).

3.   O’rta va oliy maktab o’qituvchisi (middle and high school teacher) [4, p. 215].

The word “muallim” (Arabic) in the explanatory dictionary of the Uzbek language is teaching, teacher, mentor, person who gives lessons [4, p. 371].

“Ustoz” (Arabic) — muallim, o’rgatuvchi. 1. Kasb, hunar, ilm, va h.k. ni o‘rgatuvchi, muallim. 2. Yo’l-yo’riq ko’rsatuvchi, tarbialovchi, murabbiy; rahnamo, o’qituvchi, muallim (teacher, educator: 1. Profession, craft, science, teacher. 2. Instructor, mentor, coach; guide, teacher) [4, p. 489].

“Ustod” (Khorazm) — muallim, o’rgatuvchi (teacher) [4, p. 491].

In terms of content and in relation to the teacher, the words “ustoz” and “domulla” have a sublime and spiritual understanding of education and upbringing, which do not carry the concepts of “o’qituvchi”, “muallim”, “ustod”, since these words have more practical understanding of a teacher than a spiritual mentor.

Thus, the importance of the profession of a teacher, a teacher is of paramount importance in a person's life. Therefore, a person who embarked on this difficult path understands the seriousness and responsibility of his craft, his mission. Each teacher is a significant figure for the student, the one whom they look up to, therefore in the Eastern culture ustoz teaches not only school or university disciplines, but also life. A good teacher knows how to find an approach to each pupil or student, to interest, and most importantly teach the basics of the scientific craft.

Bibliography

1.    Безрукова В. С. Основы духовной культуры // Энциклопедический словарь педагога. Екатеринбург, 2000. 937 с.

2.    Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М.: Мир и образование: Оникс, 2011. 736 с.

3.    Ушаков Д. Н. Толковый словарь русского языка: ок. 30 000 слов. М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2006. 910 с.

4.    O’zbek tilining izohli lug’ati: 80 000 dan ortiq so’z va so’z birikmasi: 5 zhildli / O’zR FA A. Navoij nomidagi Til va adabiyoti in-ti; A. Madvaliev tahriri ostida; tahrir haj"ati E. Begmatov [etc.]. Toshkent: O’zbekiston millij enciklopediyasi, 2006–2008.

Виды неологизмов в современном английском  языке и способы их перевода

Алимова Мальвина Руслановна — Старший преподаватель кафедры теории и практики перевода, Дагестанский государственный университет народного хозяйства Махачкала, Россия

Исаева Хамисат Зауровна — Канд. филол. наук, доцент кафедры иностранных языков, Махачкала, Россия

В настоящее время мир переживает великую технологическую революцию, затрагивающую почти все стороны человеческой жизни. Научно-техническая революция как одно из важнейших явлений современности вносит существенные изменения в языковую модель мира. С лингвистической точки зрения это приводит к созданию новых слов или появлению новых лексических значений существующих слов. Многие эксперты называют эти новые термины «неологизмами». Ньюмарк описывает неологизмы как «вновь придуманные лексические единицы или существующие лексические единицы, которые приобретают новый смысл» [6, c. 138].

Перевод неологизмов с одного языка на другой стал необходимым для того, чтобы идти в ногу с глобальным развитием. Перевод играет важную роль в обмене информацией и знаниями между народами. Таким образом, он помогает распространять научные достижения по всему миру. Однако перевод — это нелегкая работа. Трудности перевода неологизмов могут возникнуть из-за сложной природы таких терминов, особенно тех, которые связаны с технической и технологической сферой. Поэтому в данной статье предпринята попытка исследовать перевод неологизмов как одну из наиболее распространенных проблем для студентов-переводчиков.

Новая наука невозможна без неологизмов, новых слов или новых интерпретаций старых слов для описания и объяснения реальности по-новому. Отвергать неологизмы — значит отвергать научно-технические разработки. Неологизмы — важный морфологический процесс для производства новых слов в языке. Наконец, неологизмы как языковое явление являются обязательным условием обогащения любого языка, а также помогают ему идти в ногу с техническим и технологическим развитием [1, c. 87].

Русский лингвист В. И. Заботкина подразделяет неологизмы на неологизмы-заимствования, фонологические, семантические и синтаксические. Можно выделить еще два типа из вышеперечисленных — морфологические и фразеологические. Морфологические неологизмы, в свою очередь, подразделяются на аффиксальные (суффиксальные и префиксальные) и созданные путем словосложения, конвекции, сокращения [3, c. 24].

1.   Фонологические неологизмы образуются из сочетания отдельных звуков. Они представляют собой сложение звуков, при этом часто используются звукоподражательные междометия: rah-rah — «широкая короткая юбка», zizz — «недолгий сон» (имитация звуков, которые производит спящий человек), to buzz — «звонить по телефону» (имитация работы телефонного зуммера).

2.   Заимствования — один из распространенных способов пополнения лексикона новыми словами. Angst — «экзистенциальный страх, сильная тревога» (нем.), inemuri — «короткий сон сотрудника на рабочем месте» (яп.), emoji — «эмодзи, язык смайлов, используемый в социальных сетях, электронных сообщениях» (яп.).

3.   Семантические неологизмы — это слова, которые существуют в языке давно, но приобрели новые значения. Например, fishing — «рыбалка»; новое значение — «вид интернет-мошенничества с целью получения доступа к конфиденциальным данным пользователей»; whaling — «охота на китов», новое значение — «вид кибермошенничества с целью похищения конфиденциальных данных высокопоставленных людей».

4.   Морфологические неологизмы создаются «по образцам, существующим в языковой системе, и из морфем, наличествующих в данной системе» [3, c. 26].

Аффиксальные части складываются в рамках словообразовательных норм, их морфологическая структура и значение не вызывают проблем с адаптацией в словарях носителей английского языка. Аффиксальные неологизмы делятся на следующие типы:

-       префиксальные: cybercrime— «киберпреступление», to defriend — «удалить кого-либо из списка друзей в социальной сети», nonversation — «бессмысленный разговор», to mixtext — «отправить сообщение по ошибке не тому человеку, которому намеревался»;

-       суффиксальные: casualization(«кэжуализация») — «тенденция к созданию более непринужденной атмосферы в офисе, особенно в том, что касается требований к одежде»; googlable —«то, что можно найти в поисковых системах», lookism — «предвзятое отношение к человеку из-за его внешнего вида», peopleology —«наука, изучающая людей».

5.   Словосложение. Отличительной чертой этого вида является соединение целых слов. Самые распространенные модели словосложения: N + N = N и Adj + N = N.

Cloud computing — «облачное хранение данных», возможность хранения данных и информации на серверах, доступ к которым открывается через интернет.

6.   Еще одним способом образования неологизмов является конверсия имен существительных в глаголы и наоборот: to amazon — «совершать покупки на сайте amazon.com»; to google — «искать информацию в интернете с помощью поисковой машины Google».

7.   Сокращение — еще один способ образования новых слов. Обилие сокращенных слов — характерная черта текстов СМИ. Выделяют несколько видов сокращений:

-       аббревиатуры: LDR (long distance relationship) — «отношения на расстоянии», NSFW (Not safe/suitable for work) — «не безопасный для работы»;

-       акронимы, произносятся как единое слово: yolo (you only live once) — «жизнь одна», FOMO (fear of missing out) — «боязнь пропустить что-либо»;

-       усечения, характерные для разговорной речи: zine — magazine — «журнал», mizzy — miserable — «жалкий»;

-       слияния : instafamous (Instagram + famous) — « звезда сети Instagram», genervacation (generation + vacation) — « отпуск с   родителями »), jeggins(jeans + leggings) — « джеггинсы ».

В семантическом плане можно выделить пять обобщенных тематических групп / сфер функционирования неологизмов [2, с. 128]:

-       общественная и   повседневная жизнь , включая названия различных недавно возникших явлений , привычек , вошедших в   обиход предметов и   т .  д .: wine o'clock‘an appropriate time of day for starting to drink wine’; cidery ‘a place where cider is made’; to binge-watch ‘to watch multiple episodes of a television program in rapid succession’; fandom ‘the state of being a fan of someone or something’; showrooming ‘the practice of visiting a shop or shops in order to examine a product before buying it online at a lower price’;

-       компьютерные технологии и   социальные сети : selfie ‘a self-portrait photograph’; to rage-quit ‘to angrily abandon an activity that has become frustrating’; AFK ‘away from the keyboard’; second screening ‘the practice of watching television while simultaneously using a smartphone, tablet computer, laptop, or other screen device’; webisode ‘an episode of a series distributed as web television’;

-       социально - экономическая сфера : bedroom tax ‘a reduction in the amount of housing benefit if the property has more bedrooms than is necessary for the number of the people in the household’; Eurogeddon ‘the catastrophic potential financial collapse in the Eurozone’; squeezed middle ‘he section of society regarded as particularly affected by inflation, wage freezes, and cuts in public spending’;

-       общественно - политическая лексика : Brexit‘withdrawal of the UK from the European Union’; occupy ‘an international movement protesting against perceived economic injustice by occupying buildings or public places and staying there for an extended period of time’; hacktivism ‘the subversive use of computers and computer networks to promote a political agenda’;

-       антропоцентрические характеризующие номинации , описывающие людей и   их потребности , умственные качества , взгляды и   убеждения , стиль и   т .  д .: moblivious ‘staring at your phone whilst walking or driving and oblivious of your surroundings’; sapiosexual‘a person who finds intelligence a sexually attractive quality in others’; adorkable ‘unfashionable or socially awkward in a way regarded as appealing or cute’; hangry ‘being so hungry that the lack of food causes a person to become angry and frustrated’.

Перевод неологизмов является одной из самых больших проблем для студентов-переводчиков, поскольку такие типы слов не так легко найти в обычных и даже в некоторых специализированных словарях. Иногда может помочь контекст и знание составных частей неологизма. Но чаще всего этого недостаточно: переводчик должен обладать и другими экстралингвистическими знаниями, например о том, в каких именно ситуациях может употребляться тот или иной неологизм. Еще одна трудность состоит в том, что не все общества развиваются равномерно, а значит, в языке, на который осуществляется перевод, может не оказаться эквивалента неологизма. В подобных случаях следует прибегнуть к описательному переводу [1, с. 93]. Существует несколько приемов перевода, которыми активно пользуются переводчики: калькирование, транслитерация, транскрипция и описательный перевод. Остановимся на них более подробно.

Калькирование — способ перевода лексической единицы исходного языка путем замены его составных частей (морфем или слов) их лексическими соответствиями в иностранном языке, например: minication (mini + vacation) — «мини-отпуск»; staycation (stay + vacation) — «оставаться дома в отпуске»; wasband (was + husband) — «бывший муж»; instafamous (instagram + famous) — «известный в  Instagram»; fanzine (fan + magazine)   — «журнал футбольных фанатов».

Транслитерация — это переводческий метод, при котором буквы, составляющие слово на исходном языке, передаются буквами иностранного языка: blog — «блог»; catfish — «кэтфиш»; hashtag — «хэштег»; gadget — «гаджет».

Транскрипция — прием, заключающийся в передаче буквами языка, на который осуществляется перевод, звучания слова исходного языка, например: Skype — «скайп»; V iber — «вайбер»; Facebook — «фейсбук».

Описательный перевод употребляется, когда ни одно из словарных соответствий не подходит к данному контексту: gloatgram — «фотографии в сети Instagram , демонстрирующие отличную жизнь их автора, путешествия или еду»; cyberstalking — термин, обозначающий процесс виртуального преследования или мониторинга; helicopter parent — так образно описывают родителей, которые постоянно следят за своими детьми и не отходят от них на шаг; boomerang child — так называют детей, которые, достигнув совершеннолетия, съехали от родителей, но ввиду сложного финансового положения вновь вернулись к ним; kitchen pass — разрешение, получаемое от супруги на посещение какого-либо мероприятия (поездки, рыбалки и т. д.); dark tourism — путешествие в места, которые связаны с трагическими, страшными, опасными событиями; parallel parenting — форма воспитания детей, при которой разведенные родители делят обязанности по их воспитанию, а контакты между собой сводят к минимуму; tiger mother — строгая и заботливая мать, требующая от детей послушания, уважения и отличной успеваемости; askable parent — родитель, готовый ответить на вопросы ребенка, в том числе и такие, которые касаются секса.

Вышеприведенные примеры свидетельствуют, что наибольшая часть новообразований относится к сфере мобильной коммуникации, сетевизации, которые возникли в течение последних пяти-семи лет. Понятно, что именно эти неологизмы вызывают особый интерес у студентов, так как дают возможность широко позиционировать себя в обществе и повысить интенсивность социальных контактов. Перевод неологизмов в сфере мобильной коммуникации в некоторой степени подчиняется общепринятым, уже рассмотренным нами правилам перевода (калькирование, транслитерация, транскрипция) [4, c. 172], но перевод некоторых сложных слов может осуществляться гибридным способом, например: Tweeterbot — Tweeterбот; Apple picking — Apple пикинг. Неассимилированные неологизмы, которые используются в русском языке без перевода: w ar texting, Wi-Fi, FOMO, JOMO.

И самые многочисленные безэквивалентные неологизмы, требующие описательного перевода: Skype sleep — «связаться по Skype c партнером и уснуть вместе»; hyper-documentation — «постоянная и детальная запись всех событий своей жизни, ведущаяся, в частности, в соцсетях»; overconnectedness — «состояние переизбытка уже существующих и потенциальных контактов с другими людьми и онлайн-ресурсами, поддерживаемых с помощью технологий»; text-walk — вести переписку во время ходьбы; word of post — сплетни и новости, распространяемые с помощью онлайн-публикаций, в частности через социальные сети и блоги.

Проблема перевода неологизмов связана с современным бурным периодом развития науки и техники. Трудности, с которыми сталкиваются переводчики при переводе неологизмов, — это проблемы, связанные с культурной и технической терминологией, они заключаются в неспособности найти правильные эквиваленты для этих неологизмов в родном языке. Другая проблема — отсутствие информации о значении этих неологизмов в словарях [5]. Кроме того, существуют проблемы, связанные с идиоматической структурой некоторых неологизмов, поскольку эти термины имеют особые значения, отличные от значения каждого слова в отдельности. При всех упомянутых проблемах некоторые переводчики в большинстве случаев не могут передать то же воздействие, что приводит к неточному и неадекватному переводу.

В силу острой необходимости идти в ногу с такими событиями перевод неологизмов стал очень необходим. Однако перевод таких терминов может представлять собой одну из самых больших трудностей, с которыми сталкиваются переводчики.

Библиографический список

1.    Агузарова  К.  К. Проблемы перевода неологизмов в английском языке. Труды молодых ученых. Вып. 4. 2002. 115 с.

2.    Виноградов В. С. Перевод: общие и лексические вопросы: Уч. пос. 2-е изд., перераб. М.: КДУ, 2004. 240 с.

3.    Заботкина Н. В. Новая лексика современного английского языка. М.: Высшая школа, 1989. 126 с.

4.    Катфорд Дж. К. Лингвистическая теория перевода: вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М.: УРСС Эдиториал, 2004. 208 с.

5.    Коннова З. И., Гладкова О. Д. Обучение пониманию и переводу неологизмов при подготовке переводчиков в сфере профессиональной коммуникации (на примере английского языка) // C овременные проблемы науки и образования. 2015. № 2-2.

6.    Newmark P. A. Textbook of Translation. L., 1988. 290  р.

Иноментальное пространство поэтики В. Яна: к постановке вопросов об авторе-переводчике и транслитературе

Хайдарова Насиба Адхамовна — PhD-докторант, преподаватель кафедры русского языка и литературы, Андижанский государственный университет, Андижан, Узбекистан

Литературу, написанную на русском языке в пространственных координатах Средней Азии, в частности в Узбекистане (до 1925 г. Туркестанский край), можно отнести к условной «русскоязычной литературе в Узбекистане» (или русской литературе Узбекистана), которая представляет собой специфичное, феноменологическое образование-пласт в литературном процессе нашей страны. Исторические корни возникновения и развития названного социально-культурного и литературно-языкового образования основываются на исторических событиях, охватывающих более чем вековое взаимодействие, взаимовлияние и взаимообогащение культур Запада (Россия) и Востока (Узбекистан).

«Непознанное пространство» Востока [1], в том числе Узбекистана, стало одной из главных тем философско-литературного, историко-мифологического дискурса России XX века. В этом отношении размышления о литературном процессе Узбекистана XX столетия в контексте русской литературы, рассмотрение его эволюции, генезиса, видоизменения на формально-содержательном уровне и на примере конкретных авторов — задача сложная, но плодотворная. Неизвестные биографические страницы некоторых русских писателей, которые некогда проживали в Узбекистане или творчество которых пронизано восточной темой, наполнено «азийскими» [1] образами, являются неотъемлемой частью и русского литературного процесса. Так, авторское творчество, концентрируясь в определенных географических рамках — в пространстве Узбекистана, вбирает в себя лучшие жанрово-тематические традиции, выражение которых требует и определенных лингвистических знаний. Узбекистан становится местом временного пребывания лишь косвенно: авторы произведений ввиду конкретных жизненных причин временно находятся здесь, но иноментальные, абсолютно противоположные личному пространство и дух создают новый горизонт интенций.

Личное соприкосновение автора с иноментальным пространством порождает новую вереницу идей, а следственно, и модификацию — переходящее, «кочующее» свойство тем, их «подстраивание» под новую, «восточную» оболочку, их трансформацию. В этом исследовании мы хотели бы коснуться таких проблем, как функционирование в тексте категории «автор-переводчик» и ее сопряженности с принципами транслитературы. Материал исследования — творчество писателя-историка, романиста-полиглота В. Г. Яна (Янчевецкого), в прозаическом дискурсе которого мы сталкиваемся с такими художественными явлениями, как индивидуальный перенос-истолкование культурно-религиозных реалий, индивидуально-авторский перевод в виде сносок, использование слов-приложений и других авторских приемов передачи семантики слов незнакомого языка.

Говоря о категориях «автор-переводчик» и «транслитература» в литературном процессе Узбекистана, в частности на примере творчества В. Яна, мы выделяем следующие исследовательские стратегии:

-     В. Ян как писатель-транслятор; его произведения как литературные проводники, дискурс-мосты между историей, культурой, религией, языком прошлого и настоящего времени;

-     вопрос о мультикультурных основах в исторических произведениях В. Яна и их роль в формировании особой лингвокультурной среды;

-     специфика функционирования индивидуально-авторских переводов в прозаических текстах.

Остановимся отдельно на каждой из них. Ученый-востоковед Н. И. Конрад в статье «О литературном «посреднике», указывая на несколько типов «литературного посредника» (индивидуальные, групповые, посредники-люди, посредники-книги и т. д.), особо подчеркивает то, на каком языке — в оригинале или в переводе — представляется литературное произведение-посредник [4]. «Функция проводника» литературного произведения неразрывно связана и с понятием литературного процесса, в котором, как отмечает академик, «исторично все»: «…исторично и явление, именуемое “посредником”. Пути и формы передачи могут быть очень различны; различны и сами посредники. История литератур народов Востока… дает большой материал для суждения о посреднике именно в иных… исторических условиях» [4]. Так, основная часть творческого наследия В. Яна: исторические повести, рассказы и романная трилогия — не что иное, по-нашему мнению, как произведения-проводники, тексты-посредники, устанавливающие связь между прошлым, настоящим и будущим, трансляторы различных национальных картин мира. Энциклопедические познания культуры и религии Средней Азии, а также владение восточными языками позволили В. Яну создать тексты-трансляторы, относящиеся к так называемой «транслитературе», содержащие те или иные доминантные, культурно значимые единицы определенной системы национальных координат.

Здесь же мы оговариваем и роль автора, который, как нам кажется, может именоваться писателем-переводчиком. В нашем понимании писатель-переводчик — это не автор, производящий языковой перевод определенного текстового пространства и не «переводчик текста произведения на иностранные языки», а «человек как переводчик культур», т. е. тот, кто «переводит» и передает (т. е. транслирует, вещает, распространяет) различные культуры, иноментальные пространства посредством художественного произведения. Проза В. Яна, в частности историческая, интересна своим многообразием: совмещением в плоскости одного романного жанра множества иных жанров (сказка, притча, песня, стихотворение и т. д.) с их специфическими чертами, реализованными в текстовом единстве, а с лингвистической точки зрения — перевод и авторское объяснение тех или иных культурно-исторических реалий, воссоздание национальных характеров и типов героев, своеобразное «калькирование» и сближение культур на основе универсальных ценностей.

Д. Дюришин в работе «От единичной литературы — к межлитературности» говорит об интеграционной (объединяющей) функции литературы [3], и мы на примере творчества В. Г. Яна доказываем, что принцип «объединения» в одном произведении — исторической трилогии (романы «Чингиз Хан», «Батый», «К “Последнему морю”») разножанровых произведений может реализовываться следующим образом:

1)   «вплетение» в структуру повествования исторических справок, записей, документов, летописных сводов, очерков и т. д.;

2)   объединение различных хронологических срезов (эпоха античности, век западного и русского Средневековья, древнейшие страницы истории Средней Азии);

3)   сосредоточение различных историко-географических пространств в рамках одного повествования (древняя Греция и Рим, Киев, Новгород, Хорезм (Гургандж), Самарканд, Бухара, Хива и т. д).

Объяснение этого не только кроется в специфике жанра исторического повествования, который может диктовать определенные «каноны» построения текста произведения, но и указывает на широкий спектр «художественных» увлечений автора, на понятия «мультикультурализм» и «поликультурность», умение давать адекватную оценку-перевод культурной эпохе, что является немаловажным при создании произведений такого рода.

Перевод, будучи одним из видов языкового посредничества, предполагает наличие устойчивых навыков, знаний таких жанровых видов, как реферирование, аннотирование, пересказ. Элементы перечисленных пограничных с официально-деловым стилем жанров мы находим и в историческом дискурсе — прозе В. Яна. Умение автора с легкостью перемещать читателя от одного эпохального времени в другое с полным воссозданием национальной целостности посредством языка обусловливается и национально-географической принадлежностью его творчества: В. Ян родился в Киеве, рос в Риге, учился в Санкт-Петербурге, жил в Москве, два года жил на Русском Севере, работал в Англии — в библиотеке Британского музея, путешествовал по Ирану, дошел до границ Индии, работал в банке в Самарканде, был смотрителем колодцев в Хиве, статистом в Ашхабаде, подолгу лечился в санатории Шахимардана (Ферганская долина Узбекистан,), жил в Ташкенте… — и это лишь часть «топонимики» его творчества. Именно поэтому в текстах своих произведений часто автор постоянно приводит иноязычные слова — не просто как писатель-художник, а как человек, впитавший в себя языки и культуры многих народов.

В. Яна сложно отнести к какому-либо конкретному литературно-художетсвенному течению, школе. Трудно также и отнести к определенному творческому направлению: с одной стороны, есть и элементы романтизма в первых произведениях-очерках, в «Записках пешехода», и традиции русской литературы конца XIX века, а с другой стороны, присутствует и условное феноменологическое направление «исторического романа», написанного им в основном за пределами России, художественной доминантой которого остается пространство Востока. В. Ян в этом понимании есть переводчик культуры, человек «переводящий» (проводящий) другие культуры сквозь личностную призму, через себя; говоря словами Н. Конрада, он — «индивидуальный посредник-передатчик». Мультикультурная текстовая ткань произведений В. Яна включает и историю, и культуру, и искусство, и архитектуру, и, конечно же, язык. Отражение и перевод языковых полиэтнических особенностей в исторической прозе писателя проявляется на различных уровнях сложности.

1.   Простая (без перевода) передача иноязычных слов, словосочетаний и устойчивых выражений: «…она прокричала “Вай улай!..”»[6, с. 222] (русский эквивалент — «О Боже мой!» со значением страха, сильного испуга); «…“Ойе!” — удивился дервиш…» [6, с. 254] (эквивалент также «О, Боже мой», но в значении удивления, сетования, негодования). Оттенки значений приведенных национально окрашенных междометий и устойчивых выражений можно выделить благодаря контексту произведения и действиям героев. Данный вид встречается в основном при употреблении автором тех или иных языковых конструкций, внутренняя семантика которых окружена ореолом таинства, значение которых невозможно передать посредством индивидуально-авторских постраничных ссылок-переводов на те или иные слова. Данную категорию составляют междометия, звукоподражания.

2.   Постраничный перевод слов с использованием авторских ссылок на них (по частотности функционирования — самый распространенный тип перевода): «…дада¹ подарит мне джейрана» [6, с. 32] (¹дада — ласкательное слово «отец», «батюшка»); «…бросить его в клоповник зиндан¹» (¹зиндан — подземная тюрьма); «Читатель, Салям!¹» [6, с. 3] (¹салям! — привет!; подобные «обращения к читателю являются типичными для рукописей» восточных авторов домонгольского периода). Данная техника перевода — трансформация, т. е. процесс переноса слова из языка оригинала в язык перевода, подчеркивает культурный аспект, однако не передает полного его содержания, поэтому В. Ян часто «снабжает» иноязычные слова сносками и ссылками в виде развернутых индивидуально-справочных объяснений, благодаря этому достигается понимание теста массовым читателем, а колорит повествуемого и национальная контрастность в тексте сохраняются. Данный тип перевода является самым действенным, ярким и мастерски окрашенным.

3.   Кроме трансформации, наблюдаются и специфические культурные термины, которые автор также пытается, по мере возможности и по мере знания национальной самобытности, перевести и декодировать через слова-приложения: лекарь-табиб, карандаш-калям, пенал-калямчи, жена-хатун, писарь-мирзаи т. д. Данный пласт слов относительно невелик: это объясняется тем, что автор может подобрать адекватное слово-эквивалент, при этом не нарушая «эстетику» слова в предложении.

4.   Последний тип авторского перевода (в котором функционируют только слова-тюркизмы) — развернутые объяснения, в структуре которых отсутствует слово-оригинал: «…жаровня с углем, находящаяся в отверстии в полу…» [6, с. 38] (сандал. — Н. Х.) или же «…яства, обильные угощения…» [6, с. 40] (достархан — Н. Х.). Момент «отсутствующего» слова-оригинала в этих предложениях или говорит о преднамеренном его сокрытии автором для облегчения восприятия текста читателем, или указывает на неосведомленность автора о его наличии вообще.

В приведенной нами классификации проявляется не только авторское мастерство перевода национальных реалий (и желание объяснить безэквивалентную лексику), но и его уважительное отношение к читателю, с которым он вступает в текстовый диалог-коммуникацию. Перевод служит межъязыковому и межкультурному общению людей, поэтому автор прилагает максимум усилий для передачи специфики языковых явлений.

Исследователь Б. А. Ларин, поддерживающий лингвистическую концепцию теории перевода, отмечал: «Всякий перевод должен начинаться с филологического анализа текста, сделанного во всеоружии лингвистической подготовки, и завершаться литературным творчеством» [5]. Именно поэтому В. Ян вначале досконально изучал историю, язык, религию и традиции узбекского народа (доказательством этому может послужить цикл статей, опубликованных им в газете «Жизнь искусства» от 1928 г. в Самарканде: «Узбекский национальный театр», «Пляски женщин Узбекистана», «Узбекский народный театр»), а лишь потом брался на художественную реализацию задуманного.

Помимо использования переводческих практик, условно классифицированных нами выше, автор незримо вплетает в романную ситуацию своеобразное объяснение сложных религиозно-философских (суфийских) принципов, таких как Сабр («терпение») и Мусофирлик («странствие»).

Таким образом, подводя итоги, мы может говорить о том, что художественное произведение для В. Яна — это межкультурный универсум, это идеальная сфера для объединения и раскрытия наиболее важных культурно значимых особенностей народов и их истории в языке. Автор пытается как можно ярче и понятнее объяснить культуру описываемых им в тексте народов, преследует цель полнее раскрыть самобытность, подчеркнуть «возлюбленную непохожесть» [2] мировосприятия и мироощущения.

Единство культурных различий, отношение к «чужому» и «своему» как показатель уровня знаний человека, умение находить общий язык с представителями различных рас, вероисповеданий, наций и народностей — это все отражено в исторических произведениях автора. Произведения В. Яна как «литературные проводники» выполняют также и функции «культурных мостов», «мостов культурного перевода», при помощи которых формируется целостное представление о повествуемом в произведении и происходит частичное (в русле индивидуально-авторской точки зрения, авторской подачи материала) моделирование той или иной национальной картины мира.

Библиографический список

1.    Ахматова А. А. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1990. 447 с.

2.    Гачев Д. Г. Ментальности народов мира. М., 2002. 235 с.

3.    Дюришин Д. От единичной литературы — к межлитературности // Особые межлитературные общности — 5. Ташкент: Фан АН РУз, 1993. С. 9–40.

4.    Конрад Н. И. Запад и Восток. М.: Наука, 1966. 520 с.

5.    Ларин Б. А. Избранные работы. М., 1997. 374 с.

6.    Ян В. Г. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 2. М., 1989. 367 с.

Исследование полисемии на примере строительного термина “load”

Ягунов Андрей Алексеевич — Магистрант, Ярославский государственный технический университет, Ярославль, Россия

Урядова Анна Вячеславовна — Старший преподаватель кафедры иностранных языков, Ярославский государственный технический университет, Ярославль, Россия

В настоящее время явление полисемии слов и устойчивых выражений является актуальной проблемой в лингвистике. В связи с множеством различных значений слова или выражения возникают трудности понимания текстов при переводах.

Термин полисемия (греч. поли- — «много», сема — «знак») дословно переводится на русский язык как «многозначность». Полисемия является многогранным филологическим понятием, которое предполагает наличие у языковой единицы более одного значения при условии семантической связи между ними или переноса общих либо смежных признаков или функций с одного денотата на другой [1]. Полисемия намного чаще встречается в системе европейских языков. В частности, в английском языке одно слово или устойчивое выражение часто имеет до нескольких десятков различных значений.

При переводе значение многозначного слова определяют в контексте — лингвистическом, грамматическом, но чаще всего в смешанном. Значение перевода определяют часто по словам-индикаторам. Одно слово в разных контекстах может использоваться в качестве разных частей речи — существительного, глагола, прилагательного.

Термин — одна из двух групп специальной лексики — слово или словосочетание слов, употребляемых преимущественно людьми определенной отрасли знания, профессии. Термины, как правило, являются однозначными. В специальной или научной литературе возникают сложности перевода специализированных терминов, так как они обычно не связаны с контекстом.

Примером полисемии в английском языке является комплекс значений строительного термина load.

Слово load в широком смысле (не в качестве строительного термина) имеет несколько значений и используется в качестве разных частей речи.

Так, например, в качестве существительного load переводится как «заряд, бремя, патрон». Пример использования слова: a load of care — «бремя забот». Также load используется в словосочетании: a load of baloney — «чушь несусветная».

В качестве глагола to load имеет значение «обременять, заряжать, обмерять»: t o load a cannon — «зарядить орудие». Данное слово помимо указанных выше имеет также и другие значения: t o load a ship — «грузить корабль».

В строительной терминологии термин load, используемый в качестве существительного, на русский язык переводится как «груз, нагрузка, наносы (транспортируемые потоком)». Дается такое определение: “the quantity that can be or usually is carried at one time, as in a cart” [2] — «количество, которое можно перевезти или обычно перевозится за один раз (напр., в тележке)».

В строительной терминологии также актуален глагол to load — «нагружать, загружать»: t o load a cart — нагружать тележку.

К строительной терминологии также можно отнести еще одно значение слова: load — «лоуд» (мера веса).

Итак, слово load выступает в роли существительного или глагола вследствие явления полисемии.

К строительной терминологии также можно отнести еще множество примеров:

-       to bear a heavy load — «нести тяжелый груз» (The buses are large, but not designed to carry heavy loads. —Автобусы большие, но не рассчитаны, чтобы нести тяжелый груз);

-       pile bears load — «свая несет нагрузку» (Screw machines carry a large load —Винтовые сваи несут большую нагрузку);

-       to throw a generator on the load — «ставить генератор под нагрузку» (It is dangerous to put the generator under a heavy load —Опасно ставить генератор под большую нагрузку);

-       heavy load — «тяжелый груз» (The loader can deliver heavy cargo —Погрузчик может доставить тяжелый груз);

-       to load furniture into a van — «погрузить мебель в фургон» (It took an hour to load the furniture into the van —Потребовался час, чтобы загрузить мебель в фургон);

-       T his coach always loads well. —Этот вагон всегда хорошо заполняется.

-       We loaded up and drove off. —Мы загрузились и   уехали .

-       Director decided to load more work on him. —Директор решил еще больше загрузить его работой .

-       Workers loaded the truck with concrete. —Рабочие нагрузили грузовик бетоном .

-       T he winch lifts the load high . —Лебедка высоко поднимает груз.

-       His company was loaded down with debts. —На его фирме висело бремя долгов .

-       a ir loaded with fragrance — «напоенный ароматом воздух».

-       loads applied to the formwork — «нагрузки, действующие на опалубку».

-       load on the member — «нагрузка, действующая на элемент конструкции».

Таким образом, можно говорить, что полисемия — достаточно сложное языковое явление. При переводе крайне важно изучать различные значения слова, сопоставлять их с контекстом. Также можно сказать, что проблеме многозначности посвящено большое количество исследований, что свидетельствует о существующем интересе лексикологов и лингвистов к явлению полисемии.

Библиографический список

1.    Елисеева  В.  В. Лексикология английского языка: Учебник. СПб.: СПбГУ, 2003. 44 с.

2.    Load. URL: https://www.dictionary.com/browse/load.

К вопросу о стратегии перевода научного текста лингвистической тематики

Автор: Мукан Екатерина Владимировна, студентка 4-го курса факультета лингвистики и перевода Челябинского государственного университета

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Разработанная переводчиком процедура анализа позволяет получить сведения о важных аспектах переводческого процесса. Выявляются различные типы переводческих трудностей, как при понимании оригинала, так и при выборе варианта перевода. Более того, определяется общая стратегия переводчика: последовательность его действий, методы работы со словарем и пр. Впоследствии удается определить некоторые принципы, которыми руководствуется переводчик при выборе окончательного варианта перевода [2, С. 152]. Хотелось бы подробнее остановиться на этапе формирования переводческой стратегии, так как она является промежуточным звеном между предпереводческим анализом и самим переводом.

И.С. Алексеева определяет стратегию как «осознанно выбранный переводчиком алгоритм переводческих действий при переводе одного конкретного текста (или группы текстов)» [1, С. 322].

Нужно заметить, что стратегия носит целостно индивидуальный характер. Она может состоять только из ряда ключевых моментов (в назывном порядке), которые потребуют особого внимания при переводе, или / и из (зафиксированных) определенных решений при переводе. 

В качестве примера возьмем статью лингвистической тематики. Оригинал текста представляет собой вступление к работе под названием “Towards an empirical pragmatics” известного современного лингвиста Теона А. ван Дейка.

TOWARDS AN EMPIRICAL PRAGMATICS

Some social psychological conditions of speech acts

Teun A. van Dijk

1.                 Introductory summary

Pragmatics has hitherto been mainly a philosophical and a linguistic enterprise. Speech acts are accounted for in relatively abstract action theoretical terms. The actual production, comprehension and effects of speech acts in communication, however, should also be studied in a more empirical perspective. Cognitive models should be elaborated to account for planning, comprehension and memory of speech acts. Similarly, a great number of social psychological factors which determine the success of speech acts in real situations require our attention. That is, besides illocution, we now also should pay attention to perlocution, and to the conditions which make hearers actually accept a specific speech act.

On the basis of some recent work on discourse comprehension and its extension to cognitive speech act models, this paper will briefly discuss some of these social psychological factors of pragmatics. Both from a linguistic and from a philosophical point of view, this interdisciplinary area is rather unexplored, so our remarks are tentative and informal. Also, experimental work will be necessary to find out about the many details and problems of such a complex model of pragmatic information processing. [3]

В статье не представлены какие-либо статистические данные, таблицы или диаграммы, таким образом, основу работы составляет текст на английском языке. В тексте встречается большое количество терминологических единиц, для толкования которых потребуется словарь лингвистических терминов. Также нужно учесть жанр текста (статья) для правильного формулирования лексико-грамматических конструкций. В стратегию можно включить собственные решения спорных вопросов, таких как использование авторского «мы» при переводе, что создает атмосферу авторской скромности и объективности, и сохранение тема-рематического компонента при переводе.

Заголовок “Towards an empirical pragmatics. Some social psychological conditions of speech acts” мы перевели как «К истокам эмпирической прагматики. Социально-психологические аспекты речевого акта». Заметим, что в первой части заголовка мы делаем необходимое добавление на языке перевода истокам, хотя данное понятие в оригинале не встречается. На русском языке такое решение необходимо для построения грамотной лексической конструкции. Вариант «Об эмпирической прагматике» может частично передать смысл, но не произведет предусмотренного прагматического эффекта на реципиента, что функционально важно для любого заголовка. Во второй его части два однородных прилагательных social psychologicalна языке перевода приобретают вид сложного прилагательного социально-психологические, что обусловлено лексической компрессией русского языка в случае отсутствия соединительного союза and.  Раздел introductory summary подразумевает краткое описание далее следующего содержания. Если опираться на прецедентные тексты, то можно заметить, что практически любая научная статья на русском языке имеет раздел введение;такая модификация весьма целесообразно послужит переводом. Далее мы приводим примеры принятых нами переводческих решений, комментируя их с учётом различных разноуровневых особенностей научного текста.

В предложении слово hitherto играет роль временного идентификатора, и на русском языке звучит как до настоящего времени.В литературном русском языке обстоятельству времени отводится либо начальная, либо терминальная позиция, в то время как в английском мы можем встретить три различных варианта постановки обстоятельства – в начале, в середине (между главным и вспомогательным глаголами) или в конце предложения. Глагольную конcтрукцию has been мы конкретизируем, трансформируя в была известна. Пассивные конструкции русского языка требуют наличия именной части сказуемого для того, чтобы в переводе назвать действие, лексически правильно и полно оформить смысловой контекст. Под enterprise в данном случае понимается вид деятельности, определенный раздел, которым занимаются лингвисты. Но в виду того, что предложение не имеет агента, такое значение будет не совсем уместно в переводном языке. Контекстуально слова «явление» и «феномен» носят более генерализированный характер и вполне подойдут для вступительной части.

Перевод следующего предложения мы начинаем с вводного слова однако, которое  имело вид обособленного союза howeverв английском варианте и занимало центральную позицию.

В русскоязычных научных текстах, изобилующих терминами различного состава и сложности, вводные конструкции намного легче воспринимаются в начале предложения. Более того, вводные слова нередко содержат  тема-рематический компонент. Например, слово однако указывает на следование принципиально новой, ранее неизвестной нам информации (ремы). Порядок слов в русском и английском языках различен согласно правилу расставления акцентов и приёмам благозвучности. Важно, что при переводе научного текста нет ограничения в использовании переводческих трансформаций. Например, should also be studied in a more empirical perspectiveмы перевели антонимично: требуют не менее эмпирического исследования; данный приём не только усиливает акцент, но и является методом сравнительного исключения с прецедентно упомянутыми параметрами. Грамматически, мы трансформировали глагол studied  в существительное изучения,не изменив при этом семантики всего предложения. Под словосочетанием production of speech acts мы понимаем порождение речевых актов; такое яркое и метафоричное понятие зафиксировано в переводной литературе по когнитивной лингвистике.

В следующем предложении нам неоднократно нужно выбрать наиболее подходящий вариант перевода для достижения максимальной эквиваленции.

Во-первых, словосочетание a great number дословно можно перевести как большое количество, число,но представляется более целесообразным заменить его на многие; вполне вероятно, что у читателя после прочтения первого варианта перевода возникнет вопрос о точных статистических данных, которых автор статьи не приводит. Во-вторых, придаточное определительное предложение which determine the success of speech acts in real situations,мы переводим причастным оборотом, используя характерный для научного текста прием компрессии. В-третьих, слишком общая, но сложная для перевода фраза in real situation, переводится нами на практике,так как в контексте речь идет о психологических аспектах, которые закладывают основы ментального формирования речевых актов, а затем практически (с научной точки зрения, а не в повседневной речи) преобразовываются в знаковую систему.

Фразу which make hearers actually accept a specific speech actмы переводим как способствующих восприятию реципиентами отдельного речевого акта,заменяя глагол accept на существительное восприятию, которое весьма благозвучно трансформирует глагол в составе конструкции make sb do smth.Введенное автором понятие hearers на языке перевода мы переводим не слушатели,а реципиенты,что всецело зависит от стиля и целевой аудитории статьи.

Пассивную конструкцию will be necessary мы переводим безличной потребуется проведение, тем самым преобразовывая подлежащее experimental work оригинала в прямое дополнение перевода экспериментальной работы. Как обычно, частотное использование полного инфинитива, указывающего на интенцию упомянутого компонента (infinitive of purpose), мы переводим словосочетанием с предлогом назначения для обнаруженияили придаточным цели  с последующим инфинитивом чтобы обнаружить.Важно и то, что мы меняем порядок слов для благозвучного сочетание лексических единиц перевода. В случае преобразования простого предложения в сложное путём пунктуационного обособления мы бы добавили в него ещё один уровень, что влечет за собой не только количественные но и качественные изменения перевода в соотношении с оригиналом.

Таким образом, мы бы хотели привести авторский перевод статьи с учётом всех вышеперечисленных примечаний.

К ИСТОКАМ ЭМПИРИЧЕСКОЙ ПРАГМАТИКИ

Социально-психологические аспекты речевого акта

Теон А. ван Дейк

1.                 Введение

До настоящего времени прагматика была известна в основном как философский  и лингвистический феномен. Акты речи рассматриваются как относительно абстрактные теоретические понятия. Однако, фактическое порождение, понимание и цели речевых актов в общении  требуют не менее эмпирического исследования. Когнитивные модели должны быть тщательно разработаны для того, чтобы стать полезными в процессе планирования, понимания и запоминания речевых актов. Таким образом, многие социально-психологические факторы, определяющие успех коммуникации на практике, требуют не меньшего внимания. Значит, наряду с иллокуцией нам следует сконцентрировать внимание и на перлокуции, как и на условиях, способствующих восприятию реципиентами отдельного речевого акта.

На основе нескольких новых работ по вопросам понимания дискурса и его расширения до когнитивных моделей речевых актов данная статья коротко рассмотрит некоторые из социально-психологических факторов прагматики. Как с лингвистической, так и с философской точки зрения, данная междисциплинарная область недостаточно изучена, а наши замечания – предположительны и неофициальны.  Кроме того, для обнаружения многих деталей и аспектов такой комплексной  модели прагматической обработки информации потребуется проведение экспериментальной работы.

Следует отметить, что данный перевод является результатом совокупности определенных подготовительных действий, которые и могут составить часть нашей стратегии. [Перевод Мукан Е.В.]

Итак, как мы выяснили, переводческая стратегия представляет собой ряд переводческих действий, необходимых для выполнения максимально эквивалентного перевода на различных структурных языковых уровнях. Стратегия в зависимости от специфики перевода, количества времени и предпочтений переводчика приобретает как устный, так и письменный вид. Она помогает переводчику выстроить собственную тактику, подобрать наиболее оптимальные варианты и целостно оформить свой перевод согласно всем правилам переводного языка.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.     Алексеева И.С. Введение в переводоведение [Текст] / И.С. Алексеева.  – СПб.: Академия, 2004. – С. 249 – 333.

2.     Комиссаров, В.Н. Современное переводоведение [Текст] / В.Н. Комиссаров. – М.: ЭТС, 2002. – С. 151–153.

3.    Dijk, T.A. van. Towards an empirical pragmatics [Text] / T.A. van Dijk // Some social psychological conditions of speech acts.  – Stockholm: Philsophica, 1980. – P. 127 – 138.

Лексические проблемы перевода публичных речей политических деятелей

Алексеев Юрий Геннадьевич — Канд. филол. наук, доцент, доцент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Савицкая Алиса Ильинична — Студент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Как известно, политика — одна из самых актуальных сфер применения перевода, о чем свидетельствует немалое число исследований, посвященных политическому дискурсу и особенностям его передачи на другие языки.

Публичныеречиполитиковвсегдасчиталисьсвоеобразнымэталономкрасноречия. Ониспособнынетолькопривлечьвниманиемасс, ноиоказатьвоздействиенаадресатов, формируяилиизменяяполитическуюкартинуихмира, побуждаяктойилиинойдеятельностиполитическогохарактера. Соответственно, политическаясфераиграетважнуюрольвобщественнойжизни. Именнопоэтомуонавсегдапривлекалалингвистов-переводчиков, являясьважнойсоставляющейихдеятельности.

Коммуникацияврамкахобщественно-политическогодискурсареализуетсявчетырехсферах:

1)       парламентскиевыступления;

2)       партийныесъезды, заседания;

3)       избирательныекампании;

4)       международныефорумы, конференции. [2, с. 8].

Стоитотметить, чтообщественно-политическийпереводхарактеризуетсяинформативностью, наличиемвисходномтекстеагитационногокомпонента, которыйнаправленнасозданиеилиизменение мнения людейввыгоднуюдляораторасторону, атакжеобилиемязыковыхклише, штампов, терминов, риторическихвопросовивосклицаний, эвфемизмов, оценочныхсловидажежаргонизмовипросторечий. Такойпереводвкакой-тостепениприближенкхудожественному, ведьречиполитиковзачастуюэмоциональнонасыщены: внихвстречаютсяметафоры, сравнения, идиомы, ирония, сарказмит. д. Ноприэтом егоосновнойфункциейсчитаетсясообщениесведений, а неэмоциональноевоздействие, значит, мыможемназватьегоинформативнымпереводом.

Общественно-политическийпереводможетосуществлятьсянауровнеслова, словосочетания, предложенияинауровнесверхфразовыхединиц. Приэтомнакаждомизуровнейпередпереводчикомвозникаютзадачиразнойсложности. Дляихуспешноговыполнениянеобходимознатьобщиепринципыперевода, учитыватьлингвистическиеиэкстралингвистическиефакторы, оказывающиевоздействиенаисходныйматериал, атакжеегожанрово-стилистическиеособенности.

Самойсложнойзадачей, возникающейпередпереводчиком, являетсявыборподходящейлексическойединицывязыкепереводадляправильнойпередачисмысла, заложенноговречьоратором. Наэтомэтапеемунеобходимонетольковоспользоватьсявсембагажомфоновыхзнаний, ноинезабытьоважностиэлементов, имеющихэмоциональнуюокраску, прагматическихзадачпереводаит. д. Вданнойстатьебудутрассмотренылексическиеособенности, возникающиевходеперевода, осуществляемогонауровнеслова.

Коэффициент лексического сходства английского и русского языков равен 0,24: всего четверть слов английского языка имеют полностью соответствующие по значению слова в русском и во всех контекстах передаются одним эквивалентом. Поэтому переводчику нужно использовать именно его, а любой иной перевод будет считаться ошибкой. К таким эквивалентам относятся в основном термины, а также имена собственные и географические названия, которые часто встречаются в политических речах. Например: agenda — «повестка дня», abolitionism — «аболиционизм», above-class — «надклассовый», indictment — «обвинительный акт», absolutism — «абсолютизм».

Такжеванглийскомязыкесуществуетрядслов, которыеврусскомобладаютвариантнымисоответствиями —«одномусловувИЯсоответствуетнеодин, анесколькосемантическихэквивалентов вПЯ» [1, с. 76]. Так, слово presidentвзависимостиотконтекста(узкогоилиширокого) можноперевестикак «президент», «председатель», «директор», «глава ведомства», «ректор» и т. д. Всеэтисоответствияобладаютобщейчертой:ониобозначаютчеловека, занимающегоруководящуюпозициювопределенномкругелиц.

Значительнаядоляанглийскойлексикиприходитсянамногозначныеслова. Вбольшинствеслучаев ихзначениянеимеютобщегокомпонента. Например, слово nation обладает следующими значениями: «государство», «народ», «жители страны», «язычники», «объединение племен», «землячество». Выбор эквивалента обычно определяется узким контекстом.

Однуизтрудностейдляпереводчикапредставляют«ложныедрузьяпереводчика», то есть слова, которыепоошибкевоспринимаютсякакинтернациональные. Например: prospect — «перспектива», decade — «десятилетие», momentous — «важный». Чтобы избежать ошибочного перевода, такие слова следует заучить или же обратиться к контексту.

Ещеоднойпроблемойявляетсяпереводнеологизмов, которыенепрерывнопополняютобщественно-политическийсловарь. Онивозникаютврезультатеприобретениясловомновогозначения, аффиксацииилирасширениястарогозначения. Многиетерминывполитикепоявилисьблагодарянеологизации. Приихпереводенужноразобратьструктурунеологизмаиучитыватьконтекст, вкоторомонупотребляется, азатемперевестиоднимизтрехосновныхспособов:

1)       подбор эквивалента в русском языке (pork barrel — «казенная кормушка»);

2)       транскрипция и транслитерация (publicity — «паблисити»);

3)       калькирование (street people — «уличные люди»).

Сампереводполитическихтерминовтожеявляетсяоднойизлексическихпроблем. Какужеупоминалосьвыше, большинствоизниходнозначныиимеютединственныйэквивалент, носуществуетирядмногозначныхтерминов, которыемогутввестипереводчикавзаблуждениеипривестиквозникновениюошибочного перевода: engine — «машина», «двигатель», «паровоз», device — «устройство», «аппарат», «машина», «эмблема», «символ», attorney — «прокурор», «поверенный». Ихследуетпередаватьнарусскийязыкспомощьютранслитерации, транскрипции, калькированияилижеописательногоперевода.

Этижепереводческиеприемыиспользуютдляпереводабезэквивалентнойлексикианглийскогоязыка —лексическихединиц, которыенеимеютсоответствийвсловарномсоставерусскогоязыка: General Motors — «Дженерал моторс», White House — «Белый дом», maverick — «государственный деятель, занимающий отличную от других позицию».

Еще одна распространенная трудность — политически корректная лексика. Связано это с различием в структурах двух языков. Переводить такую лексику лучше с помощью транскрипции (возможно, с элементами транслитерации) и калькирования. К примеру: business class (пассажирский класс) — «бизнес-класс» (транскрипция), substandard housing — «жилье, не отвечающее стандартам» (калька). Часть таких слов имеют эквивалент в русском языке, но их довольно мало. В ряде случаев при переводе прибегают к частичным соответствиям, то есть к таким соответствиям, которые не зафиксированы словарем на постоянной основе. Например: disabled / physically impaired / physically challenged people— «люди с ограниченными возможностями», single parent household — «неполная семья», economically disadvantaged people — «малообеспеченные люди».

Таким образом, можно сделать вывод, что политический перевод не только популярен, но и крайне сложен. Переводчику необходимо понимать как общий смысл всего выступления политика, так и смысл каждого отдельного его элемента и слова, именно тогда он сможет достигнуть максимальной меры адекватности перевода.

Библиографический список

1.        Бархударов Л. С. Язык и перевод (вопросы общей и частной теории перевода). М.: Международные отношения, 1975. 240 с.

2.       Юдина Т. В. Теория общественно-политической речи. М.: Изд-во МГУ, 2001. 158 с.

Мотивированность арготических единиц-цветообозначений

Ускова Анна Игоревна — Канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры английского языка, Воронежский государственный технический университет, Воронеж, Россия

В настоящее время ввиду особого внимания ученых к человеческому фактору в языке особую значимость приобретают исследования в русле антропологической лингвистики. Одним из ключевых вопросов, стоящих перед современными языковедами, становится изучение мотива как категории, являющейся принципиально важной для языковой личности в плане выражения чувств и мыслей, а также создания ассоциаций и символов.

Понятия мотива и мотивированности запечатлены в постулатах древнегреческих философов, касающихся аспектов наименования и взаимообусловленности имен предметов и непосредственно их сущности. Данные понятия также соотносятся с понятием номинации и механизмами образования в языке обозначений тех или иных фрагментов окружающей действительности.

В словаре С. И. Ожегова зафиксировано определение понятия мотива как «побудительной причины, повода к какому-нибудь действию» [2]. Применительно к лингвистической науке проблема мотивации в языке связана, с одной стороны, с осознанием языка как знаковой системы и рассмотрением его основной единицы — слова — как социально обусловленного знака, с другой стороны. Необходимо отметить, что мотивированность обусловливается ориентацией человека на различные аспекты объекта или фрагмента действительности. При этом источником мотивации могут служить различные свойства объектов (форма, размер, запах, вкус, звук, цвет и т. д.), восприятие объекта самим человеком или представления человека о данном объекте. Поэтому мотивированность правомерно считать результатом процесса познания [3, с. 65].

На современном этапе развития науки мотивированность исследуется на различных уровнях (морфемном, лексическом, словообразовательном и т. п.), в различных сферах функционирования (Т. А. Сидорова, Е. Г. Лукашенец, Д. Н. Полякова, Л. Щигло). Анализ мотивированности на материале арготических единиц-цветообозначений вследствие недостаточной изученности данной сферы представляется особенно актуальным.

Говоря в целом о мотивированности лексических единиц, можно утверждать, что она отражает сохранившееся в словах представления о первичном признаке, лежащем в основе понятия [5]. Лексическая мотивированность может быть выделена на нескольких уровнях:

• фонетический уровень (звуковая оболочка имитирует звуки, характерные для обозначаемого предмета / сопровождающие его действия, и реализуется в звукоподражательных словах);
• морфологический уровень (в основе лежит взаимосвязь между морфологической структурой лексической единицы и непосредственно ее значением);
• семантический уровень (наблюдается в случаях реализации связей между первичным обозначением имени и именуемыми объектами, для вторичной номинации которых оно используется) [4].
• Необходимо отметить, что одна и та же лексическая единица может включать совокупность разных видов мотивированности. Вместе с тем далеко не все слова в языке мотивированы. В большей степени мотивация относится к нестандартным пластам лексики, лексемы которых не только передают денотативное значение, но и обладают высоким уровнем экспрессивности и эмотивности.

Для арго мотивированность составляет важную особенность семантической структуры лексических единиц, так как более половины объема его вокабуляра составляют единицы, являющиеся по своему происхождению переносными значениями слов, функционирующих в национальном стандарте. Наиболее часто в арго встречается семантическая мотивированность, в то время как морфологическая и фонетическая — на порядок реже.

Для исследования мотивированности арготизмов нами был выбран «Словарь тысячелетнего русского арго» под редакцией М. Грачева [1]. В качестве мотивирующего признака рассматривался перенос на основе цвета.

Цветообозначения позволяют проследить универсальные свойства языка как системы. Но данный тезис также справедлив и в отношении языковых подсистем, к которым относится арго. Поэтому на данном материале можно исследовать и национально-культурную специфику лексики, обусловленную экстралингвистическими, языковыми или ассоциативными причинами. Речь идет, в первую очередь, о типичности цветов и их символизме для той или иной культуры. В то же время необходим учет факта существования перевернутой пирамиды иерархии ценностей носителей арго, что отражается в частотности использования тех или иных цветов, а также в специфике контекстов их употребления.

Анализ арготических единиц в «Словаре тысячелетнего арго» М. Грачева позволил выделить 149 лексем-цветообозначений, среди которых преобладали такие номинации цвета, как черный, белый, красный, зеленый, синий, голубой, желтый, коричневый и розовый. Примечательным является факт наличия в словаре большого количества арготизмов черного, белого и красного цветов, что является совпадением с национальным стандартом, в котором запечатлена триада белого, черного и красного цветов.

Полученные данные показали, что наиболее часто арготизмы цветообозначения используются для наименования алкогольных напитков, лиц, их принимающих, и последствий их употребления: синенький — денатурат, используемый пьяницами; синявка — жидкость для мытья окон, употребляемая пьяницами и токсикоманами; синяк — алкоголик, пьяница; белка — белая горячка. Также цветообозначения используются для наименования наркотических веществ, например: белый — героин; белая — промедол; беленькая/беленький — таблетка, содержащая наркотическое вещество; белое — фенамин; черная — опий; желтая — таблетка кодеина. Приведенные арготизмы выступают примерами семантической мотивации на основе сходства по цветовому признаку.

Широкий спектр цветообозначений используется для передачи понятия исправительное учреждение: зона красная — ИТК, в которой преобладают назначенные администрацией бригадиры и командиры; зона серая — ИТК, в которой заключенные живут не по «воровским» законам и не по законам администрации; зона черная — ИТК, в которой заключенные живут по «воровским» законам.

Для обозначения денег (американской валюты) в русском арго используется цветообозначение зеленый: зеленый/зелененький — доллар. При этом отмечается наличие заимствования из английского языка — грин (green) в том же значении. В данном случае цвет долларовых банкнот стал признаком, на базе которого реализуется семантическая мотивация заимствования.

Среди форм образования арготизмов достаточно распространенной является контаминация, то есть создание новых слов или словосочетаний в результате объединения близких по звучанию, форме или значению единиц. Например, для обозначения черного и белого хлеба в русском арго используются лексемы Чернышевский и Белинский. Таким образом, реализуется контаминация слов — литературное словосочетание прилагательного черный (хлеб) и фамилии Чернышевский, также и во втором примере — прилагательного белый и фамилии Белинский.

Фактический материал словаря показывает, что для русского арго цветовыми доминантами являются черный, белый, красный и синий. Использование цветообозначений позволяет носителям арго передавать эмоциональное отношение к окружающему миру емко, сжато и экономично. Преобладание примеров с указанными цветокомпонентами позволяет сделать вывод о значительных возможностях данного пласта лексики в плане реализации переносных значений и вербализации предметов и явлений окружающего мира.

Библиографический список

1.    Грачев М. А. Словарь тысячелетнего русского арго. М.: Рипол Классик, 2003. 1119 с.

2.    Ожегов С. И. Толковый словарь // URL: https://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=14924.

3.    Сидорова Т. А. Типология мотивированности слова в когнитивном аспекте // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2016. № 4. С. 65–72.

4.    Хазимуллина Е. Е. Типы мотивированности языковых единиц: на материале русского и некоторых других языков: Дис.... канд. филол. наук. Уфа, 2000. 214 с.

5.    Щигло Л. Исследование мотивационных связей лексических единиц // URL: https://gisap.eu/ru/node/2225.

Особенности использования эмоционально-оценочной лексики при переводе (на материале романа А. Мердок «Черный принц»)

Большакова Дарья Сергеевна — Студент, Арзамасский филиал, Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, Арзамас, Россия

Проблема перевода художественного текста является актуальной на протяжении многих веков. В художественном произведении автор может использовать самую разнообразную лексику. Такой выбор автора обусловлен рядом причин. Это может зависеть от потребности персонажа произведения или же самого автора продемонстрировать свое мнение, которое строится на индивидуальной системе ценностей, эмоциях. Данное мнение выражается посредством эмоциональной и экспрессивной лексики, которая может быть положительной или отрицательной. Современные ученые, рассматривающие художественные тексты, говорят об образности слова, которое несет в себе экспрессивный, эмоциональный и оценочный компоненты. В художественном тексте слова, соединяясь и переплетаясь между собой, образуют новые смыслы, что и создает определенную трудность при переводе.

Роман английской писательницы Айрис Мердок «Черный принц» — один из ярких примеров использования эмоционально-экспрессивной лексики. Автор избегает «громоздких» и сложных конструкций в своем произведении, но в тексте присутствует большое количество разнообразных стилистических средств выразительности. Так, например, такая фигура речи, как сравнение, выражает образность и придает выразительность. Прибегая к сравнению, автор может помочь читателю представить образ персонажа. Данный образ автор строит путем ассоциирования с личными эмоциональными переживаниями (…hecontinuedtolooklikeaschoolmaster, dressed shapelessly…). В данном случае автор показывает негативное отношение к персонажу. Для выражения любви и почитания автор сравнивает героиню своего произведения с образом Христа (Shesighedverydeeply…likealimpdisentombedChristfigure…). Сравнение может присутствовать и в диалогах персонажей для иллюстрации их оценки и мнения по отношению как к другим героям, так к себе. Например, Бредли Пирсон выражает изумление внешним видом героини (Shewasdreamy,withlongfingers,seeingherselflikeaHamlet,swordinhand) или сравнивает свою сестру с маленьким капризным ребенком (WhenIfailedtoappearPriscillahadbecomeupsetasfretfulasalittlechildawaitingitstardymother). Негативное отношение звучит и в высказывании Арнольда Баффина о муже Присцилллы (Yousee,Priscilla,wetoldyouhe’dturnuplikeanoldbadpenny).

Еще одним средством выразительности в данном произведении является эпитет. Такой стилистический прием также служит для выражения оценки. Например, так можно понять отношение главного героя Бредли Пирсона к своей сестре Присцилле (Itisnotfunbeinginthehousewithahystericalagingwoman) или заметить отношение того же персонажа к месту действия (Idon’tusuallygetdrunk.Bristol is the sherry city). Трепетное отношение главного героя к девушке выражается также при помощи эпитетов unmarked, fresh (…holding a girl who could be his daughter, a girl unused, unmarked and fresh). В высказывании Арнольда Баффина используются эпитеты с положительной оценкой по отношению к себе и его жене Рейчел и с отрицательной — в последнем случае (Christ,Iamamodelhusband.Rachel knows that perfectly well. I can not read the blasted telephone number). Использование в романе эпитетов, выражающих положительное отношение к кому-либо, связано с демонстрированием восхищения (She looked competent and distinguished, like the manager of an international cosmetic firm).

Одним из средств выражения экспрессивности в романе Айрис Мердок является метонимия. Использование данного стилистического приема не может служить для придания тексту эмоциональности и оценочности. Так, слово poetry употребляется в приведенном ниже примере в значении «стихи» (Familiarityandexcitementshouldcarryyoueasilythroughtheseworks.Forgetthattheyare «poetry»andjustenjoythem). Метонимически может использоваться и слово family, как это можно заметить в романе. В данном контексте имеются в виду именно члены семьи, родственники (Of course he turns everything topsy-turvy in his account of his relations with our family). Своеобразно используется в данном произведении лексема America: она обозначает не всю страну в целом, а именно систему здравоохранения в Соединенных Штатах (OnlygoodoldAmericacuredherformeintheend).

Эмоциональность также находит отражение в употреблении большого количества междометий в диалогах. Наиболее часто можно встретить междометия “OhChrist”, “OhGod”. Данные фразы показывают переживания главных героев, их неравнодушие. Их часто употребляет Арнольд Баффин, что характеризует его как героя эмоционального и экспрессивного (OhChrist,ohChrist.Doyouthinkshewillforgiveme?). Адвербиальное междометие “Well” в большинстве случаев демонстрирует внутренние состояние неуверенности говорящего (Well,resentmentorsomething,Iknowtimedoesnоtheal). В некоторых же диалогах такое средство выразительности может обозначать изумление или недовольство (Well,whydon’tyougohomeandwashup!Well,itwasmymoney,wasnotit?). Междометие “Oh” в начале реплики выражает самые разнообразные эмоции: от состояния раздражения говорящего (Ohgotohell!!!) до состояния удивленного разочарования (Oh but Priscilla was going to stay here with me).

Таким образом, в романе Айрис Мердок «Черный принц» для придания экспрессивности, оценочности и эмоциональности используются такие стилистические приемы, как эпитет и сравнение. Также в качестве средства выражения эмоциональности выступают междометия. Кроме находит свое место в романе и служит приданию экспрессивности метонимия. Все эти стилистические приемы также используются переводчиком. В целом данные приемы находят эквиваленты в языке перевода в виде метафор, сравнений и эпитетов. Также важно отметить, что вышеперечисленные способы выражения оценки и экспрессии в основном несут субъективный характер, так как выражают мнение автора. При переводе эмоционально-оценочной лексики переводчику следует применить креативный подход, который позволит внимательно отнестись к переводу авторской лексики и сохранить при этом смысл, заложенный автором.

Библиографический список

1.        Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. М.: Флинта: Наука, 2002.384 с.

2.        Гальперин А. И. Очерки по стилистике английского языка. М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. 462 с.

3.        Ромашкова И. П. Экспрессивность как семантико-прагматическая категория высказывания. Барнаул, 2001.

4.        Филиппов К. А. Лингвистика текста. СПб., 2003. 336 с

5.        Murdoch I. The Black Prince. L.: Penguin Books Ltd., 1975. 432 p.

Особенности перевода заголовков художественных фильмов с французского на русский язык

Бахтиярова Динара Вадимовна — Студент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Казань, Россия

Абдуллина Лилия Рафаиловна — Канд. филол. наук, доцент, доцент кафедры европейских языков и культур, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Казань, Россия

Ни для кого не секрет, что известность художественного фильма во многом определяется его заглавием, так как киноиндустрия, будучи процветающей отраслью индустрии развлечений, развивается и становится востребованной сферой производства. Это стало фактором быстрого роста роли перевода иноязычных фильмов на язык принимающей стороны, например русский [2, с. 143]. За последние два десятилетия в Россию все чаще импортируются иностранные фильмы, которые требуют качественного перевода для выхода в кинопрокат. Из этого следует, что переводчики должны быть очень внимательны и остроумны, переводя не только реплики персонажей, но и само название фильма, главная задача которого заключается в выражении основной идеи фильма и которое при этом должно отличаться ясностью и простотой содержания.

Безусловно, перевод заголовков — это ответственная задача, так как именно название является той отличительной чертой, на которую люди обычно ориентируются при решении о просмотре той или иной кинокартины.

Перевод названия, представляющего собой одну из важнейших позиций художественного произведения, нередко вызывает трудности и требует применения различных переводческих стратегий, что демонстрирует основные тенденции в сфере перевода.

Перевод художественных фильмов — это сложная система с различными функциями, в частности лингвисты выделяют следующие:

1)   сигнальная функция (направлена на привлечение внимания зрителей);

2)   информативная функция (дает представление о смысле фильма);

3)   содержательная функция (связана с передачей основной идеи и заголовка фильма);

4)   эмоциональная функция (несет определенную эмоциональную нагрузку).

Согласно Ю. В. Веденевой, существует также совокупность и второстепенных функций заголовков фильмов: оценочная (оценка персонажей или событий) и побудительная (желание призвать публику к осуществлению конкретных действий). Можно сделать вывод, что перевод иностранных заголовков художественных фильмов представляет собой комплекс целенаправленных действий по преобразованию сформированной в иноязычной действительности совокупности слов в русскоязычную среду с учетом речевых и культурных установок на многочисленную аудиторию [1, с. 140].

При переводе иностранного текста специалисты используют определенные технические методы и приемы, которые способны нарушить формальное подобие перевода оригиналу, но обеспечивают достижение приемлемого уровня эквивалентности. Были выделены следующие наиболее популярные технические средства перевода, которые используются в процессе перевода заголовков франкоязычных фильмов на русский язык:

1.        Дословный перевод. При его использовании структура предложения исходного языка передается без изменений конструкций и перемены порядка слов. Такой выбор перевода идеален, когда структуры предложения исходного и переводящего языков аналогичны и не ведут к нарушению логических связей, например: « Paris, je t’aime » (Франция, 2005) — «Париж, я тебя люблю».

2.        Транскрипция. Часто в иностранных заголовках содержатся имена собственные или реалии, не имеющие аналогов в русском языке. Поэтому выручают транскрипция и транслитерация [4, с. 65]. Обратимся к следующему примеру: фильм « Jacquou le Croquant » (Франция, 2007), название которого было переведено с учетом исторической реалии как «Месть бедняка».

3.        Конкретизация. При применении этого средства происходит замена слова или словосочетания исходного языка (ИЯ) с более широким значением на более узкое, конкретное значение на переводящем языке (ПЯ). Проиллюстрируем сказанное: фильм « Un indien dans la ville » (Франция, 1994) приобрел название «Индеец в Париже», так как основные события происходят в столице Франции.

4.        Лексико-семантическая замена. Этот способ дает возможность достичь прочной взаимосвязи между заголовком и содержанием фильма. В качестве наглядного примера вспомним фильм « Le gendarme se marie » (Франция, Италия 1968), в русском переводе получивший название «Жандарм женится», что отсылает зрителей к центральному событию в жизни главного героя.

5.        Калькирование. Морфемы ИЯ заменяются их лексическими аналогами в ПЯ. Довольно интересен перевод названия фильма « Les aventuriers » — «Искатели приключений» (Франция, 1967).

6.        Лексические добавления. Если существуют подразумевающиеся элементы смысла на ИЯ, то при переводе их выражают при помощи дополнительных слов или частей предложений. Подтверждением тому является фильм « Saint Laurent » (Франция, 2014). В русском переводе заголовок фильма выглядит иначе: «Сен-Лоран. Стиль — это я».

7.        Опущение. Иногда «лишние» слова, которые присутствуют в иноязычном заголовке, опускаются. Кинокартина « Le Fabuleux destin d'Amélie Poulain » (Франция, 2001) превратилась в русском прокате во всем известную «Амели».

Выбор стратегии перевода названия художественных фильмов зависит от потребности в социокультурной адаптации текста, то есть в таком переводе заголовка, который не вызывал бы затруднений в понимании у людей, интересующихся иностранными киноновинками. Следовательно, важно учитывать прагматическое влияние на получателя, которое, согласно В. Н. Комиссарову, может вынуждать «переводчика сокращать или полностью опускать все, что в принимающей культуре считается недопустимым по тем или иным соображениям» [3, с. 180]. Кроме того, тот факт, что сейчас в практике перевода названий зарубежных кинокартин преобладает коммерческий перевод, дает основание полагать, что фильм, выступая в качестве феномена культуры, является связующим звеном в рекламном контексте. Можно сделать вывод, что «заманчивое» название должно в первую очередь привлечь внимание, запомниться и подтолкнуть к тому, чтобы сделать выбор в пользу того или иного кинофильма.

Таким образом, при огромном выборе стратегий перевода лингвисты-переводчики часто ориентируются на потребительские предпочтения аудитории, что доказывает преобладающую роль рекламной функции перевода названий зарубежных художественных кинофильмов.

Подводя итог, следует отметить, что в некоторых случаях оригинальный и переводной заголовки фильмов могут значительно различаться. Однако при смысловой адаптации не следует «перегибать палку», стоит чаще применять языковые выражения на языке переводящей стороны, которые знакомы людям.

Библиографический список

1.        Веденева Ю. В. Функциональная парадигма заглавий поэтических произведений на материале англоязычных стихотворений, предназначенных для детей // Вестник СамГУ. 2008. № 60. С. 140–142.

2.        Горшкова В. Е. Особенности перевода фильмов с субтитрами // Вестник Сибирского государственного аэрокосмического университета имени академика М. Ф. Решетнева. 2006. Вып. 3 (10). С. 141–144.

3.        Комиссаров В. Н. Теория перевода (Лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. // М.: Высш. шк., 1990. 253 с.

4.        Милевич И. В. Стратегии перевода названий фильмов // Русский язык за рубежом. 2007. № 5. С. 65–71.

Особенности перевода фразеологических и паремиологических единиц с квантификаторами с английского языка на русский

Дубровская Вероника Владимировна — Доцент кафедры английской филологии, Высшая школа лингвистики, педагогики и психологии, Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова, Нижний Новгород, Россия

Фразеологические и  паремиологические единицы считаются наиболее труднопереводимой лексической категорией. Фразеологизм — это устойчивое словосочетание, смысл которого не определяется значением отдельно взятых слов, входящих в  его состав, например : to be one sandwich short of a picnic — « недалекого ума, звезд с  неба не хватает » (ср. to be one branch short of a family tree, to be one French fry short of a Happy meal). Фразеологизмы отличаются экспрессивностью, образностью, эмоциональной и  стилистической окраской, а также структурно-семантической, лексической и  синтаксической устойчивостью. Паремия — устойчивая фразеологическая единица, представляющая собой целостное предложение. К паремиям относятся пословицы и  поговорки. Пословицы — афористически сжатые изречения с  назидательным смыслом в  ритмически организованной форме, они заключают в  себе суждение, совет, поучение, притчу: keep a thing seven years and you’ll always find a use for it(пословица, советующая быть осторожным и  бережливым, начало XVII   в.); you should know a man seven years before you stir his fire (пословица, рекомендующая быть осторожным с  малознакомыми людьми, начало XIX   в.) . Поговорки — это коммуникативные единицы непословичного характера, им не свойственна директивная, назидательно-оценочная функция: third time lucky — третий раз удачный.

В когнитивной лингвистике выделяется класс квантификаторов , или «кванторных слов» ( quantifiers). Квантификаторы — это выражения, обозначающие количество, например many, all, three, a large amount of и  т. д. [ 4 , p .  116]. В соответствии с  постулатами когнитивной лингвистики категория квантификаторов устроена по прототипическому принципу: существуют центр и  периферия категории — ее «лучшие» и  «худшие» примеры. В классе квантификаторов центральное место занимают количественные числительные. Они представляют собой ядро класса квантификаторов, поскольку обладают всеми прототипическими признаками.

Имена числительные one, two, three, four, five, six, seven, eight, ten, hundred восходят к  общему индоевропейскому источнику и  имеют соответствия за пределами германской группы языков, например в  латинском, греческом, итальянском, французском, русском языке, санскрите. Несмотря на  это перевод идиом, в  состав которых входят имена числительные, может вызывать трудности.

В современном переводоведении выделяют пять основных способов перевода фразеологических единиц: подбор фразеологического эквивалента, подбор фразеологического аналога, дословный перевод фразеологизмов (калькирование), описательный перевод фразеологизмов и  целостное преобразование.

Подбор фразеологического эквивалента позволяет сохранить весь комплекс значений переводимой единицы. В этом случае в  русском языке имеется образный фразеологизм, совпадающий по всем параметрам с  английской фразеологической единицей: as clear as that two and two make four — «ясно как дважды два — четыре » ; love at first sight — « любовь с  первого взгляда » .

Фразеологические эквиваленты чаще всего обнаруживаются у интернациональных фразеологизмов, заимствованных обоими языками из какого-нибудь третьего языка, например латинского или греческого: the first among equals — «первый среди равных» (этим. лат. primus inter pares); second to none — «никем не превзойденный» (этим. лат. nulli secundus); а man of one book — «автор одной книги» (этим. лат. homo unius libri).

Они могут представлять собой заимствования из Библии: cast the first stone at somebody — « бросить первый камень в  кого-либо » ( Let him who is without sin cast the first stone) или из художественных произведений, переведенных на  многие языки: seven-leagued boots — « семимильные сапоги, сапоги-скороходы » (этим. фр. bottes de sept lieues), ср. « семимильными шагами » .

Подбор фразеологического аналога — фразеологизма с  таким же переносным значением, но основанном на  ином образе: as like as two peas in a pod — « похожи как две капли воды » ; to kill two birds with one stone — « убить двух зайцев одним ударом » .

Калькированиепредставляет собой дословный перевод фразеологизмов, который может быть применен в  том случае, если при переводе получается выражение, образность которого легко воспринимается русским читателем и  не создает впечатления неестественности: to look like a million dollars — « выглядеть на  миллион долларов » .

Наибольшие трудности для перевода представляют исконно английские фразеологические единицы, отражающие традиции и обычаи народа, связанные с английскими реалиями, преданиями, историческими фактами. При переводе подобных единиц значение фразеологизма передается при помощи свободных словосочетаний с использованием объяснений, сравнений, описаний, то есть применяется так называемый описательный перевод фразеологизмов: a gentleman of three outs — уст. шутл. «сомнительная личность, джентльмен без денег, без приличного платья и честного имени», (происходит от three outs: out of pocket, out of elbows, out of credit); the three Rs (Reading, wRiting, aRithmetic) — «предметы, считающиеся основой обучения»; a crooked sixpence — «талисман, предмет, приносящий его обладателю счастье, удачу» (по распространенному в Англии суеверию, погнутый шестипенсовик приносит счастье его владельцу); a baker’s dozen — «чертова дюжина, тринадцать» (по старинному английскому обычаю торговцы хлебом получали от булочников, опасавшихся наказания за недовес, тринадцать хлебов вместо двенадцати, причем тринадцатый шел в счет дохода торговцев, отсюда оборот a baker’s dozen). По аналогии возникло выражение a banker’s dozen, так как считалось, что банкиры пытаются всеми способами обмануть своих клиентов и отдать им меньше, чем следует: одиннадцать вместо двенадцати.

Анализ фактического материала показал, что при переводе фразеологических единиц с квантификаторами числовой компонент может:

1)       сохраняться в  исходном виде: betweentwo fires —« между двух огней » , in theseventh heaven —« на седьмом небе от счастья » ;

2)       исчезать : to havenine lives like a cat —« живуч как кошка » ; to be dressed up to the nines — разг . « нарядный, разодетый в  пух и  прах, одетый с  иголочки, расфранченный » ; on cloudnine —разг. « бесконечно счастлив » (первоначально амер. ; в  условной классификации облаков, состоящей из десяти слоев, девятый уровень был почти самым верхним [ 3 , p .  151]); to talknineteen to thedozen —« говорить без умолку, без конца, трещать » ;

3)       заменяться на  другое имя числительное: to know somebody or something as one knows histen fingers — « прекрасно знать кого-либо, знать как свои пятьпальцев » .

В современном английском языке к  классу квантификаторов относят большое количество окказионализмов или авторских неологизмов, так называемых псевдочислительных, образованных от системного квантификатора million и  вызывающих у  слушающего ассоциации с  подлинными именами числительными, выражающими точное значение, которое может быть обозначено на  письме при помощи цифр : zillion [Z (возможно = «неопределенное количество») + million] [ 5 , p .   1630], jillion, bajillion, bazillion, squillion, skillion, kabillion, kajillion, kabajillion, bagillion, skajillion, googillion, fafillion, umptillion, gagillion, infillion, gozillion.

Вышеперечисленные лексемы являются блендами (телескопизмами), в  которых мотивированность не всегда ясна, т ак как первая основа чаще всего представляет собой произвольный набор звуков (например, skajillion, gazillion), а второй «осколок»  — (m)illion. В некоторых случаях можно установить оба компонента телескопного слова и  восстановить его мотивированность:

•        kabillion, kajillion, kabajillion: эти три неологизма появились возможно под влиянием арабского слова kabīr — «большой» ;

•        infillion = infinity + million;

•        googillion = googol + million;

•        godzillion = Godzilla (Годзилла, динозавр, персонаж фильмов) + million;

•        katrillion = Katrina ( имя урагана в   США ) + million.

Перевод вышеперечисленных единиц также может вызывать значительные трудности:

I was already in bed — after dinner had become my bedtime for the moment — propped up with a gajillion pillows and also Bluie, with my computer on my lap [ 1 , p .  111].

Невероятно богатого человека можно назвать a zillionaire, a bazillionaire, a squillionaire или a gazillionair е:

Can I take a picture of it? I’m just getting ideas for when Aran becomes a gazillionaire[ 2 , p .  311] .

В качестве антонима выступает nillionaire [ nillion (a very large amount of nothing, nil = zero or nothing) + millionaire]  — человек , у   которого нет денег . Данные единицы также образованы по телескопной модели: zillion + millionaire, bazillion + millionaire и  т. д.

Eleventy(«одиннадцатьдесят») — общеупотребительный неологизм, восходящий к авторскому неологизму Дж. Р. Р. Толкиена, образованному от древнеанглийского числительного hund endleofantig для наименования возраста героев в сказочном мире, Средиземье:

When Mr. Bilbo Baggins of Bag End announced that he would shortly be celebrating his eleventy-first birthday with a party of special magnificence, there was much talk and excitement in Hobbiton [6, p. 21].

EleventyLeven — make a wish — в  англоговорящих странах принято загадывать желание, когда часы показывают время 11:11. Кроме того, созданное Дж.   Р.   Р. Толкиеном числительное eleventy может использоваться и  для наименования очень большого количества, например eleventy-seven, eleventygazillion,ср. рус. 100500 — стопятьсот.

Рассмотренные окказионализмы и  неологизмы можно отнести к  лакунам(лакуна — отсутствие в  лексической системе языка слова для обозначения того или иного понятия), которые на  русский язык можно перевести при помощи описательного перевода или целостного преобразования всего словосочетания, не имеющего аналогов в  русском языке. Это еще раз доказывает, что фразеологические единицы требуют особого внимания переводчиков, так как они значительно отличаются от простых словосочетаний со свободными значениями компонентов. В   зависимости от особенностей фразеологической единицы переводчик может найти эквивалент, аналог, использовать калькирование, описательный перевод или целостное преобразование.

Библиографический список

1.    Green J. The Fault in Our Stars. Dutton Books, an imprint of Penguin Group (USA) Inc., 2012. 257 p.

2.    Kinsella S. I’ve Got Your Number. Random House, 2011. 343 p.

3.    Oxford Dictionary of Phrase and Fable / Elizabeth Knowles (ed.). Oxford University Press, 2006. 805 p.

4.    Radden G., Dirven R. Cognitive English Grammar. John Benjamins Publishing Company, 2007. 374 p.

5.    The Concise Oxford Dictionary of Current English. Oxford University Press, 1995. 1632 p.

6.    Tolkien J. R. R. The Lord of the Rings. The Fellowship of the Ring. Harper Collins Publishers, 1991. 398 p.

Особенности перевода частиц как особой части речи в немецком языке

Стрельцова Анна Дмитриевна — Студент, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, Арзамас, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

В. М. Алпатов справедливо отмечал, что ни в грамматических исследованиях по отдельным языкам, ни в трудах по общему языкознанию вопрос о частях речи, о количестве и качестве их в языках различных типов и семей, об их лингвистической природе не получил удовлетворительного разрешения. Именно по этой причине одной из основных трудностей исследования вопроса о частях речи считается то, что некоторые классы слов не подходят в систему классификаций многих ученых [1, c. 131]. По этому поводу высказался еще Л. В. Щерба, заметивший, что всегда остается какое-то количество слов, которые никуда не подходят. Их причисляют или к наречиям, или к частицам, являющимся своего рода складочными местами, куда отбрасывают все лишнее, ненужное, что никуда не подходит [5, c. 77].

Что касается германистики, то частицы также не рассматривались в совокупности. Немецкие исследователи выявили спорность проблемы относительно класса частиц, что является их прямой заслугой. Только известный немецкий лингвист Г. Хельбиг в труде «Частицы» раскрыл перспективы и тенденции этого вопроса. Он подчеркивал, что частицы необходимо изучать с точки зрения прагматико-коммуникативных факторов, а не их денотативной семантики, которая у них мала, и не с морфолого-синтаксической стороны [4, c. 272].

Изучая частицы как особенную часть речи, необходимо отметить, что части речи – такая категория, которая связана с сущностью языка как средства общения и поэтому является до известной степени общей всем языкам, хоть и реализуется в языках по-разному. Особое положение частиц наряду с другими частями речи особенно актуально для немецкого языка, поскольку морфологические особенности каждого разряда в системе частей речи связаны с синтаксическими особенностями: порядком слов, с типом предложения, с интонацией. Также стоит заметить, что частицы нельзя смешивать ни с модальными словами, ни с наречиями.

Главным отличием от других неизменяемых слов, а именно модальных слов и наречий, является то, что частицы не могут употребляться как члены предложения. Частицы не могут, как наречия, отвечать на вопросы с вопросительным словом или, как модальные слова, на вопросы без вопросительного слова. В отличие от служебных слов – союзов и предлогов – частицы не служат для выявления отношений между понятиями, а приносят специальный смысловой тон в значение других слов или в значение всего предложения [3, c. 143].

Не обладая независимым лексическим значением, частицы играют в языке значительную функциональную роль, поэтому их часто называют «функциональными словами». Принимая участие в общей модальности предложения (объективной модальности), они вносят в него некую коннотацию, вспомогательные аспекты. Частицы показывают субъективную модальность (второй модальный слой), которая накладывается на общую модальность предложения. Кроме функциональной роли частицы имеют важное стилистическое значение. Роль частиц в большой степени обусловлено контекстуально.

Усилительно-выделительная, или усилительная, частица ja («ведь, же») употребляется в побудительных и повествовательных предложениях и не употребляется в вопросительных предложениях. Например: Die Prüfung ist ja ein Kriterium («Экзамен – это критерий»).

Усилительная частица denn, напротив, довольно часто встречается в вопросительных предложениях. Роль частицы denn в вопросительном предложении (в безударном положении) заключается в том, чтобы усилить значимость вопроса. При этом говорящий должен обращать внимание на предыдущее высказывание и предполагать, что слушатель уже владеет запрашиваемой информацией. Например: Ist das Essen denn schmackhaft? («Эта еда вкусная?»).

Частица doch не употребляется в вопросительных предложениях без вопросительного слова, а используется только в побудительных и повествовательных предложениях. Например: Er probiert doch, diese Arbeit besser zu machen («Он старался сделать эту работу лучше») [3, c. 203].

Частица wohl употребляется в вопросительных и повествовательных предложениях, но не используется в восклицательных и побудительных высказываниях. Например: War die Prüfung wohl ein Erfolg? («Был ли этот отзыв полезным?»).

Частицы bloß и nur можно встретить во многих видах предложений. В повествовательных предложениях они выражают ограничение высказывания со стороны говорящего. Например: Er erhielt nur einen Trostpreis («Он получил только один утешительный приз»). В предложениях эмоционально-насыщенного содержания частицы bloß и nur имеют усилительное значение и подчеркивают мгновенно возникающее чувство или желание говорящего. В вопросительных предложениях без вопросительного слова эти частицы, так же как в повествовательных предложениях, имеют ограничительное значение. По этой причине частицы bloß и nur не могут употребляться со словами, которые ввиду их лексического значения не допускают подобного ограничения. Нельзя сказать: War die Arbeit nur (bloß) ausgezeichnet? («Работа была только отличная?»); War er nur (bloß) Regierungschef? («Он был только главой правительства?»).

В побудительных предложениях с императивом или без него частицы bloß и nur, несущие в этом случае ударение, выражают настоятельное требование, одновременно связанное с угрозой неприятных последствий: Nur (bloß) langsam! («Только медленно!»). В побудительных предложениях безударные частицы bloß и nur выражают отсутствие заинтересованности говорящего в действии. Например: Lass ihn nur reden! («Пусть говорит!»).

Безударная частица auch используется в вопросительных предложениях как с вопросительным словом, так и без него, а также отражает сомнения. Г. Хельбиг приводит следующие примеры: (Der Weihnachtsmann zu den Kindern): «Seid ihr auch alle artig gewesen? («Вы все такие же?»). Выступая в побудительных предложениях, частица auch несколько ограничивает содержание побуждения: Sei auch schön artig! («Будь такой же красивой!») [4, c. 91].

Следует обратить внимание и на частичку mal. Она употребляется в повествовательных и побудительных предложениях и не может использоваться в восклицательных и вопросительных предложениях. Безударная частица mal в повествовательном предложении показывает что-то «непринужденное», придает высказыванию смягчающий оттенок: Er will die Arbeit mal abschließen («Он все-таки хочет завершить работу»). Сохраняется то же коммуникативное значение в побудительных предложениях, но одновременно собеседник побуждается к выполнению действия, выраженного в побуждении: Komm mal her! («Иди сюда!»). Известный лингвист-русист. В. В. Виноградов писал, что «присоединяясь к императивным формам, частица ка придает волеизъявлению смягченный характер, интимную или фамильярную окраску» [2, c. 458]. То же самое можно сказать и о немецкой частице mal. Употребление частиц, а именно частицы mal, зависит не только от структурного типа предложения, но и от его лексического наполнения.

Несомненно, можно выявить значение частицы, если обнаружить, какие семантические компоненты значения частицы взаимодействуют с контекстом и какие именно элементы контекста помогают им проявиться, в результате чего оказываются реализованными функции уточнения, усиления, ограничения значений других слов и т. д.

Библиографический список

1.        Алпатов В. М. История лингвистических учений.Уч. пос. для вузов. 4-е изд., испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2005. 368 с.

2.        Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1972. 601 с.

3.        Перельман Г. И. Сопоставительный анализ немецких и русских частиц // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории: Материалы VII международной научно-практической конференции 24–26 апреля 2008 г. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2008. 261 с.

4.        Хельбиг Г., Буша Й. Немецкая грамматика. Лейпциг: Энциклопедия, 1989. 383 с.

5.        Щерба Л. В. О частях речи в русском языке // Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. 432 с.

Особенности поиска переводных эквивалентов с помощью онлайн-словарей при работе с текстами на английском и русском языках

Чернышева Алина — Студент, Воронежский государственный университет, Воронеж, Россия

Данная статья посвящена исследованию возможностей поиска переводных эквивалентов с помощью различных онлайн-словарей. В ходе работы были рассмотрены и охарактеризованы некоторые онлайн-словари, оценена степень удобства их использования, а также приведены рекомендации по их использованию, описывающие ситуации, в которых переводчик может использовать конкретный словарь. Актуальность исследования обусловлена большим разнообразием онлайн-словарей, предлагающих множество вариантов перевода и отличающихся по назначению, способу описания единиц и т.   д., что создает определенные трудности при подборе эквивалента в процессе перевода.

Для того чтобы в полной мере оценить возможности использования онлайн-словарей, следует кратко разобрать их типологию и ознакомиться с более масштабным понятием электронного словаря.

Электронным словарем принято считать собрание слов в специальном компьютерном формате, предназначенное для использования человеком или являющееся составной частью более сложных компьютерных программ (таких, как системы машинного перевода).

Таким образом, можно заключить, что большинство онлайн-словарей (таких как Multitran, Reverso Context и т. д.) относится к типу автоматических словарей конечного пользователя, предназначенных для использования человеком.

Кроме того, онлайн-словари можно разбить на две большие категории: классические текстовые словари, переведенные в онлайн-формат (например, Oxford Dictionary of English) и особые лексикографические продукты, создающиеся специально для использования в электронном формате и расширяющие возможности пользователя (Reverso Context).

Классификация онлайн-словарей по способу описания единиц схожа с классификацией традиционных словарей: они подразделяются на лингвистические, энциклопедические и промежуточные. Среди лингвистический словарей, представляющих для нас первостепенный интерес, в свою очередь выделяются толковые, двуязычные, словари языковых норм, тезаурусы и другие.

Говоря о преимуществах онлайн-словарей, стоит отметить, что они имеют отличительные особенности, выгодно отделяющие их от печатных словарей. К таким особенностям относятся:

1)       значительное ускорение процесса поиска;

2)       гипертекстовость или гибкость — возможность использования гиперссылок, корректировка при неправильном написании искомого слова и т. д.;

3)       объемность — расширение возможностей описания словарной единицы, ее более подробное описание;

4)       мультимедийность — возможность размещать в словаре не только текстовую информацию, но также и фото, схемы, видео или аудио, дополняющие материал;

5)       интерактивность — ориентация на запросы конкретного пользователя;

6)       возможность постоянно пополнять словарь новыми единицами и расширять лексикографическое поле.

Таким образом, учитывая перечисленные нами преимущества онлайн-словарей, они могут быть охарактеризованы как максимально удобный и ценный инструмент, значительно облегчающий процесс поиска переводных эквивалентов.

На данный момент переводчикам доступны сотни различных онлайн-словарей, однако некоторые из них пользуются наибольшей популярностью среди представителей этой профессии.

На основе данных, полученных в ходе проведенного опроса, было выявлено пять наиболее часто используемых онлайн-словарей:

1)       Multitran (https://www.multitran.com);

2)       Reverso Context (https://context.reverso.net);

3)       Lexico (https://www.lexico.com);

4)       Collins English Dictionary (https://www.collinsdictionary.com);

5)       Netspeak (https://netspeak.org).

Ознакомимся с особенностями их использования.

Словарь Multitran

На данный момент Multitran является одним из наиболее полных и популярных среди российских пользователей онлайн-словарей. Он представляет собой автоматический двуязычный англо-русский и русско-английский словарь (помимо данной языковой пары, в системе Multitran также представлены и другие).

Преимущества:

·      большое количество синонимичных вариантов перевода практически для каждого запроса;

·      наличие вариантов перевода для различных аббревиатур, сокращений и т. д.;

·      наличие вариантов перевода для различных устойчивых выражений, а также пословиц и поговорок;

·      наличие вариантов перевода для различных названий организаций, документов, компаний и т. д.;

·      наличие вариантов перевода для различных имен собственных (включая имена и фамилии людей, названия объектов номенклатуры и т. д.);

·      наличие функции голосовой озвучки транскрипции;

·      предложение правильных вариантов при допущении пользователем ошибки в искомом слове или выражении;

·      предложение вариантов перевода даже в случае, если пользователь использовал неверную раскладку клавиатуры;

·      возможность добавлять новые слова и значения (для зарегистрированных пользователей);

·      возможность отправлять сообщения об ошибках, которые видны каждому пользователю;

·      разделение вариантов перевода по видам дискурса (общий, военный, косметический, дизайн и т. д.);

·      предлагаются варианты полноценных фраз с искомым словом в различных видах дискурса.

Недостатки:

·      синонимичные варианты перевода часто являются контекстными синонимами, прямые значения которых далеки друг от друга;

·      запутанное разделение вариантов перевода по части речи: например, может несколько раз повторяться раздел глагольных значений;

·      разные значения слова никаким образом не отделяются, все перечисляется через запятую;

·      возможность пополнения словарной базы любым зарегистрированным пользователем в некоторых случаях делает информацию, полученную из Multitran, ненадежной.

Рекомендации по использованию:

·      многообразие вариантов перевода может быть использовано для подбора контекстных синонимов;

·      Multitran может быть использован для поиска значений поговорок, пословиц, названий организаций и других устойчивых выражений;

·      перед использованием Multitran следует обратиться к англоязычному толковому словарю, а затем подобрать среди предложенных сервисом вариантов наиболее соответствующий изученному толкованию;

·      после выбора эквивалента стоит проверить его употребимость в словаре корпусного типа (Netspeak или Reverso Context).

Словарь Reverso Context

Представляет собой контекстный двуязычный англо-русский и русско-английский словарь корпусного типа. В основном использует тексты фильмов, книг и правительственных документов. Зарегистрированные пользователи имеют возможность добавлять свои контексты и их переводы.

Преимущества:

·      возможность увидеть контекст, в котором находится искомое слово, и перевод данного фрагмента;

·      подбор ряда наиболее частотных вариантов перевода;

·      зарегистрированным пользователям доступно больше примеров использования искомого слова;

·      кликнув на конкретный предложенный вариант перевода, пользователь может отдельно просмотреть контексты, в которых искомое слово употребляется только в выбранном значении.

Недостатки:

·      информация, добавленная пользователями, не всегда является надежной;

·      в некоторых случаях большое количество контекстов может ввести переводчика в заблуждение и затруднить поиск переводного эквивалента;

·      перевод искомого слово в контексте часто является очень отдаленным, что может привести к допущению смысловых ошибок в переводе;

·      в случае если пользователь использовал неверную раскладку клавиатуры, варианты перевода не предлагаются.

Рекомендации по использованию:

·      после выбора переводного эквивалента следует проверить его значение в толковом словаре языка перевода;

·      может быть использован для поиска коллокаций;

·      может быть использован для поиска примеров употребления конкретного слова;

·      подходит для поиска устоявшихся вариантов перевода различных клише (публицистических, юридических и т. д.).

Словарь Lexico

Представляет собой толковый англо-английский словарь, разработанный Oxford University Press.

Преимущества:

·      вся информация, представленная в словаре, является достоверной и исходит из надежного источника;

·      даны синонимы искомого слова;

·      даны примеры предложений, в которых употреблено искомое слово;

·      при вводе слова в строку поиска предлагаются подсказки;

·      возможность поиска устойчивых выражений;

·      удобная и понятная структура словарной статьи;

·      в словарной статье содержится грамматическая информация (переходность глагола и т. д.).

Недостатки:

·      фразы и фразовые глаголы не предлагаются в словарной статье и могут быть найдены только через ввод в поисковую строку.

Рекомендации по использованию:

·      может быть использован с целью улучшения понимания переводчиком контекста;

·      может быть использован в паре с двуязычным словарем, чтобы переводчик имел возможность подобрать наиболее точный эквивалент;

·      может быть использован для просмотра примеров употреблений искомого слова в конкретном значении;

·      может быть использован для поиска синонимов при переводе с русского на английский язык;

·      может быть использован для уточнения грамматических характеристик искомого слова.

Словарь Collins English Dictionary

Представляет собой англо-английский толковый словарь, разработанный COBUILD (Collins Birmingham University International Language Database — Международная база лингвистических данных Бирмингемского университета).

Преимущества:

·      вся информация, представленная в словаре, является достоверной и исходит из надежного источника;

·      даны синонимы искомого слова (однако они предлагаются только для основного значения);

·      даны примеры предложений, в которых употреблено искомое слово;

·      при вводе слова в строку поиска предлагаются подсказки;

·      возможность поиска устойчивых выражений;

·      удобная и понятная структура словарной статьи;

·      в словарной статье содержится грамматическая информация (переходность глагола и т. д.);

·      в словарной статье приводится список фраз и фразовых глаголов (при наличии) с искомым словом;

·      имеется шкала частотности использования искомого слова в языке;

·      помимо функции голосовой озвучки транскрипции существует также обучающий видеофрагмент.

Недостатки:

·      часто значение искомого слова представлено не в виде четкой дефиниции, а в виде описания (например: When you pull something, you hold it firmly and use force in order to move it towards you or away from its previous position), что в некоторых случаях может затруднять восприятие пользователя.

Рекомендации по использованию:

·      может быть использован с целью улучшения понимания переводчиком контекста;

·      может быть использован в паре с двуязычным словарем, чтобы переводчик имел возможность подобрать наиболее точный эквивалент;

·      может быть использован для просмотра примеров употреблений искомого слова в конкретном значении;

·      может быть использован для уточнения грамматических характеристик искомого слова;

·      может быть использован для просмотра фраз и фразовых глаголов (при наличии) с искомым словом;

·      может быть использован для выявления частотности употребления искомого слова.

Словарь Netspeak

Представляет собой частотный английский словарь корпусного типа.

Преимущества:

·      возможность проверить частотность использования определенной комбинации слов;

·      наличие множества функций, тем или иным образом связанных с определением частотности употребления (проверка порядка слов, поиск похожих слов, поиск пропущенного слова или фразы, сравнение двух вариантов и т. д.);

·      возможность просмотреть контексты (с указанием источника) для каждого варианта употребления.

Недостатки:

·      сложный для нового пользователя интерфейс.

Рекомендации по использованию:

·      может быть использован в паре с двуязычным (Multitran) или контекстным (Reverso Context) словарем для проверки употребимости тех или иных коллокаций;

·      может быть использован для поиска контекстных синонимов;

·      может быть использован для проверки порядка слов;

·      может быть использован для проверки правописания.

Проведенный анализ пяти онлайн-словарей позволил нам выявить их преимущества и недостатки, а также сформировать список рекомендаций по их использованию.

Можно сделать вывод, что онлайн-словари заслуженно являются одним из важнейших инструментов современного переводчика.

У всех описанных нами словарей было выявлено больше преимуществ, чем недостатков, что говорит о высокой продуктивности данных средств перевода. Тем не менее, наличие недостатков указывает на тот факт, что перечисленные ресурсы могут быть доработаны и усовершенствованы.

На основе данных, полученных в ходе проведенного исследования, можно также прийти к выводу, что для переводчика недопустимо использование одного определенного онлайн-словаря. Данные ресурсы являются взаимодополняемыми, что подразумевает комплексную работу над переводческими текстами с использованием по крайней мере нескольких из перечисленных словарей совместно.

Отражение менталитета в пословицах с компонентом-зоонимом

Галеева Алсу Айратовна — Студент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Казань, Россия

Материалом для настоящего исследования послужили пословицы с компонентом-зоонимом. Опираясь на работы П. К. Дашковского, В. П. Аникина, В. Л. Масловой, О. Бичера и других исследователей, мы выделили отличительные черты использования компонента-зоонима в пословицах в разных языках.

Понятия «менталитет» и «пословицы» неразрывно связаны. Обратимся к понятию «национальный менталитет». Под национальным менталитетом обычно понимают «образ мыслей, психологический склад ума, особенности мышления», а также «исторически сложившуюся, устойчивую специфическую форму проявления и функционирования общественного сознания в жизнедеятельности определенной национальной общности людей» [8, с. 156].

Из исследований, рассматривающих менталитет, следует отметить работу В. В. Колесова «Язык и ментальность» (2004): согласно его трактовке менталитет является целостной картиной мира, которая существует длительное время, независимо от политических и экономических условий, на основе этнических предрасположений и исторических традиций. Также он пишет, что «менталитет проявляется в чувстве, разуме и воле каждого отдельного члена общества на основе общности языка и воспитания и представляет собой часть народной духовной культуры, которая создает этноментальное пространство народа на данной территории его существования» [7, с. 11].

С конца 80-х гг. XX в. понятия «ментальность» и «менталитет» получили широкое распространение, при этом важно отметить, что никто из ученых не различал данные понятия как два разных лингвистических явления. Однако существует различие между понятиями «менталитет» и «ментальность». Одним из первых разграничил данные понятия В. В. Козловский. По его мнению, менталитет народа указывает на стереотипы по отношению к окружающему миру, позволяет адаптироваться к внешним условиям и устанавливает альтернативные виды социального поведения. В свою очередь, ментальность, с одной стороны, это способ повседневного воспроизводства, сохранения привычного уклада жизни и деятельности. С другой стороны, она представляет собой качество или группу свойств, а также совокупность когнитивных, аффективных и поведенческих характеристик мышления индивида или группы. [6, с. 37].

Д. В. Полежаев рассматривал понятия «ментальность» и «менталитет» как часть и целое. [9, с. 139]. По его мнению, ментальность личности можно определить как глубинный уровень индивидуального сознания, в то время как в категории «менталитет» фиксируется духовность общества в целом, прежде всего его идеологические принципы, вытекающие из особенностей социально-политической организации.

Е. А. Ануфриев и Л. В. Лесная высказали схожую точку зрения и добавили, что «в обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью… хотя для теоретического анализа важнее менталитет» [2, с. 24].

Сходную точку зрения высказал Л. Н. Пушкарев: он придавал менталитету всеобщее, общечеловеческое значение (подобно таким категориям, как «мышление», «сознание»), а термин «ментальность» он относил к различным социальным стратам и историческим периодам. Поэтому, по его мнению, «ментальность» можно рассматривать как признак мыслящего человека, характерный для данного лица (коллектива) в конкретное время [10, с. 39].

Пословицы и поговорки являются отражением духа народа. Чтобы понять менталитет определенной нации, очень важно изучить такие языковые структуры. Пословица — это опыт народа, сформулированный в одном предложении. Простая рифма и точная форма позволили пословицам и поговоркам стать легко запоминающимися. Они фигурируют в нашей бытовой речи, а также в художественной литературе.

Нет человека, который бы не знал ни одной пословицы своего народа. В. И. Даль придерживался мнения, что в образованном и просвещенном обществе пословицы не использовались и что светское общество их не принимает, поскольку за ними «надо идти в народ». [5, с. 10] Однако в современном мире пословицы и поговорки украшают речь, и человек, постоянно использующий их, создает впечатление начитанного и обладающего широким кругозором.

В чем же отличие пословиц от поговорок? Пословица — это цельное предложение с определенным заложенным смыслом, содержащее нравоучение, примету, наставление или предостережение; а поговорка — красивая устойчивая фраза или словосочетание.

Основным общим признаком для пословиц и поговорок является то, что в языке благодаря им закрепляется общественно-исторический опыт. Именно поэтому их изучение в рамках лингвистических исследований занимает особое положение и является актуальным.

Языковая картина мира складывается из пословиц и поговорок — в них проявляется отношение носителей языка к миру. На сегодняшний день знание лингвокультурных особенностей других народов приобретает все большее значение для успешной межкультурной коммуникации.

Невозможно не согласиться с мнением В. П. Аникина о том, что не каждое высказывание могло с течением времени превратиться в пословицу, изречение могло войти в широкое употребление, только согласовавшись с мыслями практически целого народа. [1, с. 3].

Особого внимания заслуживают пословицы, содержащие образы животных, посредством которых выражаются характерные черты людей. Далее мы рассмотрим пословицы с компонентом-зоонимом в русском, испанском и английском языках.

Термин «зооним» используется для обозначения имени нарицательного, обозначающего животное (например, собака, кошка). Сопоставление пословиц и поговорок трех языков позволит понять, по какой причине те или иные качества человека были воплощены в конкретном анималистическом образе, то есть выявить особенности культуры данного народа.

Взаимодействие с животными привело к тому, что люди начали понимать их повадки и выявили особенности их поведения. И. Е. Тимошенко отмечает, что схожесть в восприятии окружающей среды вполне объяснима, так как нравственные понятия, экспериментальные выводы о мире фауны, понимание добра и зла приблизительно схожи у всех народов. [11, с. 17] Однако каждый народ обладает собственным национальным менталитетом, что повлияло на появление особенных ассоциаций в пословицах, в которых фигурируют названия животных.

Главной особенностью русского языка является его богатство. Иностранцы, изучающие русский язык, должны понимать, что конкретно делает его таким ярким и выразительным. В частности, украшают наш язык пословицы и поговорки. В. Г. Белинский очень точно отметил, что фразеология представляет собой «народную физиономию языка, его оригинальные средства и самородное богатство» [3, с. 205]. В широком смысле слова к фразеологизмам относятся все устойчивые выражения, включая пословицы и поговорки. [4, с. 3].

Анализируя русские, английские и испанские пословицы, мы выделили различные тематические категории, включающие компонент-зооним.

1.        Отношение к труду. Русский народ всегда отличался невероятным трудолюбием, поэтому в национальном запасе имеется множество примеров пословиц, посвященных труду и презрению к лени. «Без труда не вытащишь и рыбки из пруда». В данной пословице зооним рыбка выступает в качестве символа человеческой деятельности, так как раньше рыболовство занимало особое место в жизни русского человека. Англичане выразили свою любовь к труду в пословице “Acatinglovescatchesnomice.” Компоненты cat и mice используются для того, чтобы показать, что достигнуть цели («мыши») невозможно, «не сняв перчатки», то есть не приложив усилий.

“Alazysheepthinksitswoolheavy” — здесь мы наблюдаем употребление зоонима sheep — «овца», при этом овца выступает как ленивое животное. Совсем другая картина наблюдается в русском языке: мы говорим «Ленивой лошади и хвост в тягость». Однако в обоих исследуемых языках с готовностью к работе с самого утра ассоциируется птица: “Theearlybirdcatchestheworm” — «Ранняя пташка носок прочищает, а поздняя глаза продирает». Также следует отметить русскую поговорку «вставать с первыми петухами», что означает «вставать очень рано» — подразумевается работа с раннего утра.

Охота как один из основных видов деятельности русского народа изображена с помощью зоонима «заяц»: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Данная пословица предостерегает от выполнения нескольких дел одновременно, без должного внимания к какому-либо из занятий. Английская пословица “Dogsthatputupmanyhareskillnone” («Собаки, которые спугивают много зайцев, ни одного не поймают») показывает негативную коннотацию образа собаки. “Carekilledacat” —пословица, в которой смысловым ядром выступает образ кота, наиболее часто встречающийся в английских пословицах.

2.        Храбрость. Мы обратили внимание на различие значения образа собаки в русских и английских пословицах. В нашем фольклоре слово «собака» вызывает ассоциации с верностью и дружелюбием, однако в английских пословицах мы наблюдаем отрицательные характеристики, которыми наделили данное животное: “Everydogisvaliantathisowndoor” (дословно «У своих дверей всякий пес храбр»). В нашем менталитете с трусостью связывают образ мыши: «В подполье и мышь геройствует».Аналогичная ситуация в пословицах: “Acockisvaliantonhisowndunghill”— «На своей улочке храбра и курочка», где cock («петух») в английском языке и курица в русском выступают в качестве трусливых животных. Смелость отразилась и испанской пословице “Tenemosquetomaraltoroporlasastas” (toro — «бык»), а в нашей культуре используется ее эквивалент «Нужно брать быка за рога».Всем известно, что культ быка играет огромную роль в испанском менталитете, в русской пословице также употребляется данный анималистический образ.

3.        Хитрость, ловкость. Негативная коннотация слова dog также наблюдается и в данной категории в пословице “Bewareofasilentdogandstillwater” (дословный перевод: «Берегись молчащей собаки и тихой воды»), а также в следующей пословице: “Dog eats dog” («Собака собаку ест», русский аналог — «Человек человеку волк»). В нашем менталитете волк вызывает ассоциации с темным лесом, который всегда пугал русского человека и представлял собой опасность. Поэтому для обозначения врага и чужой хитрости в нашей пословице использован компонент-зооним волк. Однако такая черта, как хитрость, представлена в обеих культурах в образе лисы (fox): “Afoxisnottakentwiceinthesamesnare” — «Старую лису дважды не проведешь». Еще одним примером может выступить пословица “Whenthefoxpreaches,takecareofyourgeese” («Когда лиса толкует о морали, береги гусей»). Мы отмечаем частое употребление в английских пословицах компонента-зоонима bird, а в русских — заяц: “Тоkilltwobirdswithonestone” (русский аналог — «Убить двух зайцев одним выстрелом (ударом)»).

4.        Дом, семья. Несомненно, в каждом языке существуют пословицы на данную тему. В английской пословице эта связь с родным домом изображена с помощью зоонима bird — птица (привязанность птицы к гнезду): “Everybirdlikesitsownnest”, “Itisanillbirdthatfoulsitsownnest” («Всякая птица свое гнездо любит», «Плоха та птица, которая собственное гнездо пачкает»). Иногда в английских пословицах зооним собака используется и в положительном контексте: “Every dog is a lion at home”. Важно подчеркнуть, что лев (lion) и в нашей культуре считается величавым и властным животным: «Лев — царь зверей», «Лев — зверь, всем зверям царь». Плохие взаимоотношения в семье и в английской, и в русской культуре представлены в образах собаки и кошки: “To live cat-and-dog” — «Жить как кошка с собакой». В испанской культуре существует выражение “oveja descarriada” — «заблудшая овца» (“En cada rebaño hay una oveja descarriada” — «В семье не без урода»). Это можно расценить как негативную коннотацию компонента-зоонима oveja (овца). Так же и в русской пословице: «Одна паршивая овца все стадо портит».

5.        Деньги, богатство. “Anassisbutanass,thoughladenwithgold”(«Осел ослом останется, даже если он гружен золотом»). Мы наблюдаем схожесть в национальной ассоциации: осел и в нашем менталитете символизирует глупого человека («Осел останется ослом и в орденах, и в лентах»).

“A bird in the hand is worth two in the bush” — «Лучшесиницавруках,чемжуравльвнебе». Мы видим, что в английской пословице употреблен более обобщенный образ — птица, а в русской — синица и журавль. “Másvale pájaroenmanoquebuitrevolando” —такой аналог употребляется в испанской культуре, здесь также употреблен компонент птица(pájaro).

“The cat shuts its eyes when stealing cream” — «Не все коту масленица, придет и Великий пост».Здесь мы наблюдаем совпадение в представлении кота как животного избалованного и немного ленивого.

6.        Осторожность. Английская предусмотрительность и осторожность проявились в пословице “It is ill to waken sleeping dogs”/ “Let sleeping dogs lie”(«Не следует будить спящих собак», «Не буди лихо, пока оно спит»). Снова отметим негативный оттенок компонента собака в английских пословицах. У нас используется пословица «Не пускай козла в огород», что показывает плохое отношение к образу козы в наших пословицах.

7.        Болтливость. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь», — гласит русская пословица. В английском же языке в той же ситуации употребляется ассоциация с таким животным, как свинья (pig): “Pigsgruntabouteverythingandnothing”.

Также существует пословица “Anoxistakenbythehorns,andamanbythetongue”, аналогом которой в русской культуре является следующая пословица: «Всякая сорока от своего языка погибает».Мы видим различие образов в разных культурах: сорока и бык.

8.        Жадность. “Catchthebearbeforeyousellhisskin”(дословный перевод: «Прежде поймай медведя, а потом продавай его шкуру»)имеет аналог в русском языке: «Не дели шкуру неубитого медведя». Мы обратили внимание на то, что в обеих культурах для выражения жадности используется компонент-зооним медведь.

“Escomoelperrodelhortelano:nicome,nidejacomeralamo”— такая пословица есть в испанском языке, дословно она переводится как «Он(‑а) как собака садовника: ни сам(‑а) не ест, ни хозяину не дает». Ее эквивалентом в русском языке является «Ни себе ни людям». Мы видим, что собака, так же как и в английском языке, имеет негативную коннотацию в изображении жадного человека.

Также отметим различие в передаче других оценочных характеристик. В русском языке для выражения состояния одиночества мы используем поговорку «Выть как волк на луну», в испанском языке это передается с помощью зоонима собака: “comoperroladraralaluna”.

Кроме того, неуклюжего человека в нашей стране сравнивают с медведем, употребляя в речи выражение «быть неуклюжим/неповоротливым как медведь», в то время как в испанском языке наблюдается употребление зоонима слон: “ser/corrercomounelefante”.

В русском языке для передачи назойливости применяется зооним муха: «мухой кружиться», «мухой прилип», а испанцы говорят “comounmosquito” («каккомар»).

Зоокомпонент голубка в русском языке имеет положительную характеристику, а в испанском — отрицательную: “serneciocomounapaloma” («быть глупым, какголубь»). Эта разница существенна, поскольку она говорит о совершенно разных национальных ассоциациях.

Таким образом, мы рассмотрели 30 русских, 23 английских и 8 испанских пословиц и поговорок, содержащих компонент-зооним, и выявили их отличия. Мы выяснили, что существенное различие в отражении менталитета в пословицах проявляется в их предметной семантике. Содержание характеристики обусловлено не столько качествами внелингвистического объекта (животного), сколько качествами, которые приписываются этому объекту коллективным национальным языковым сознанием. Это позволяет закрепить в языке и постоянно использовать название объекта как эталон определенных качеств. Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что различие в использовании компонентов-зоонимов в пословицах английского, испанского и русского языков обусловлено проявлением национального менталитета и разным мироощущением. Благодаря пословицам мы можем лучше узнать национальный характер, менталитет определенного народа. Мы сделали вывод, что основополагающие ценности каждой исследуемой культуры схожи, однако способы их выражения различаются.

Библиографический список

1.        Аникин В. П. Предисловие // Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1966. 544 c.

2.        Ануфриев Е. А., Лесная Л. В. Российский менталитет как социально-политический феномен // Социально-политический журнал. 1997. № 3. С. 16–27.

3.        Белинский В. Г. Литературная хроника, 1838 // Белинский В. Г. Полное
собрание сочинений в 13 томах. Т. 2. М., 1953. 407 c.

4.        Бичер О. Пословицы и поговорки с компонентом-зоонимом в системе языка и лингвострановедческого знания // Universum: Филология и искусствоведение. 2014. № 6 (8). URL:http://7universum.com/ru/philology/archive/item/1399.

5.        Даль В. И. Пословицы русского народа. М.: Эксмо: ННН, 2003. 616 с.

6.        Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий«менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект // Философские дескрипты. 2002. Вып. 2. С. 36–44.

7.        Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. 240 с.

8.        Маслова В. Л. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 208 с.

9.        Полежаев Д. В. Ментальность и менталитет как часть и целое // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия. СПб., 1999. C. 139–140.

10.    Пушкарев Л. Н. Что такое менталитет? Исторические заметки // Отечественная история. 1995. № 3. С. 158–166.

11.     Тимошенко И. Е. Литературные первоисточники и прототипы трехсот русских пословиц и поговорок. Киев, 1897. 174 с.

Роль пунктуационного оформления текста при переводе художественного произведения (на примере перевода В. Набокова произведения Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес»)

Безгодько Юлия Олеговна — Магистрант, Санкт-Петербургский политехнический университет им. Петра Великого, Санкт-Петербург, Россия

Евтушенко Татьяна Геннадьевна — Канд. филол. наук, доцент кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации, Санкт-Петербургский политехнический университет им. Петра Великого, Санкт-Петербург, Россия

Перевод художественной литературы является одним из основных объектов размышлений, «вечных» вопросов и споров не только для профессиональных переводчиков, но и для лингвистов в целом. В настоящее время остаются актуальными вопросы о том, стоит ли считать перевод художественного текста самостоятельным произведением, нужно ли следовать буквальному переводу, чтобы передать реалии текста и собственно интенцию автора, позволительно ли дополнять текст перевода собственными деталями для более правильного восприятия произведения читателем и существует ли при этом золотая середина. Кроме того, ведутся споры о том, способен ли при этом читатель воспринять замысел и воспроизвести художественный образ, которые задумывал автор, не знакомясь с оригиналом текста.

Одной из недостаточно изученных тем современной теории художественного перевода становится осмысление взаимодействия индивидуального стиля писателя и переводчика. Под индивидуальным стилем, или идиостилем, понимается система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, которая делает уникальным воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения [6]. В этой связи следует отметить особый интерес ученых-лингвистов к пониманию процесса перевода художественного произведения переводчиком-билингвом, в сознании которого тесно переплетаются разные языковые картины, культурные ценности и восприятие окружающего мира в целом.

Целью статьи является анализ особенностей пунктуационного оформления художественного произведения Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» на английском языке и перевода Владимира Набокова «Аня в стране чудес» на русском языке, а также выявление способов передачи авторского замысла с помощью средств пунктуации в разных языковых культурах (английской и русской). Материалом исследования послужили два текста художественного произведения: оригинал Льюиса Кэрролла на английском языке и перевод В. Набокова на русском языке. В работе использовались описательный и сопоставительный методы, контексты для анализа подбирались методом сплошной выборки.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1)       раскрыть содержание понятий «художественный перевод» и «идиостиль»;

2)       рассмотреть лингвистические особенности и трудности;

3)       выявить специфику пунктуационного оформления сопоставляемых текстов на русском и английском языках.

Художественный перевод — это перевод художественной литературы, то есть текстов, основная функция которых заключается в художественно-эстетическом или поэтическом воздействии на читателя [10, с. 5]. Основной коммуникативной функцией становится создание художественного образа. Переводя художественное произведение, переводчик должен воссоздать то эмоциональное воздействие на читателя, которое намеревался передать своему читателю или слушателю автор оригинала.

Владимир Набоков — автор-билингв, писавший на английском и русском языках, его творчество является богатейшим материалом для исследования перевода, а также автоперевода. По мнению писателя, переводчик должен прекрасно знать языки, понимать особенности авторского стиля, метода художника слова, исторический и культурологический код, историю народов и их культур, а также специфику происхождения слов и особенности словообразования.

Кроме того, В. Набоков писал, что основным достоинством хорошего перевода следует считать его верность и адекватность оригиналу, что «способствует органичному взаимопроникновению культур, их обогащению и развитию через литературное творчество мастеров словесного искусства» [1, с. 69]. В. Набоков — автор и переводчик своих произведений — видит свою миссию в стремлении «научить... трепету эстетического удовольствия, сочувствию не к персонажам книги, но к ее автору — к радостям и тупикам его труда. <...> Проникнуть в самое средоточие шедевра, к его бьющемуся сердцу» [9, с. 478].

Сказка Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» принадлежит к числу самых известных произведений мировой литературы. Несмотря на то что она переводилась на различные языки, это одно из труднейших для перевода произведений. Эта книга, имеющая значительную философскую, политическую и этическую подоплеку, требует от переводчика высокого художественного мастерства.

Американский математик Уоррен Уивер, проанализировавший переводы «Алисы в стране чудес», составил классификацию трудностей перевода сказки Льюиса Кэролла, среди которых отметил следующие:

-    «стихи, которые в большинстве случаев представляют собой пародии английских стихов, без сомнения, хорошо знакомых современникам» автора;

-    каламбуры;

-    «использование специально сконструированных слов или слов-нонсенсов, которые порой попадаются в тексте и весьма часто в стихах»;

-    шутки, связанные с логикой;

-    «не поддающиеся классификации сдвиги в значениях, в основе юмористические, всегда неожиданные и неотразимые, которые иногда бывают мягкими, а иногда довольно резкими» [3, с. 80–81].

Н. М. Демурова, занимавшаяся переводом сказки на русский язык, в своей работе «Голос и скрипка (к переводу эксцентрических сказок Льюиса Кэрролла)» пишет: «Работая над переводом Кэрролла, сталкиваешься с несметным количеством трудностей. Тут и игра слов, и каламбуры, и игра понятиями, и легкие, почти неуловимые логические сдвиги, и традиционная английская сдержанность, и сжатые речения, по-русски развертывающиеся, как пружина, в длинные периоды, и многочисленные детали быта, характеров, обычаев, оборотов речи, глубоко вросшие в национальное сознание. И наконец, поэзия — не только та, что в стихах, порою озорных, порой лиричных, которых так много в обеих сказках, а та, которой проникнуто у Кэрролла все — и стихи и проза, — которая определяет особый строй, тембр, поворот фразы, а потом и абзаца, сцены, главы и, наконец, всей книги» [4].

Говоря об особенностях пунктуационного оформления текста перевода на русском языке, стоит отметить, что смысловые отношения знаков препинания в предложении, их семантика в тексте выступают одним из основных способов передачи интенции автора произведения. Так, Н. С. Валгина подробно описала значение знаков препинания в русском языке: «Знаки препинания помогают установить смысловые и грамматические отношения между словами в предложении, помогают уточнить структуру предложения. Знак может передать чувство недоумения по поводу противоречащего здравому смыслу факта, знак может разделить логически и эмоционально несовместимые понятия, служат речевой экономии, выполняют роль смыслового различителя. Знаки препинания помогают пишущему сделать очень тонкие смысловые выделения, заострить внимание читателя на важных деталях, показать их особую значимость и выразительность» [2, с. 21–25].

Проанализировав оригинал произведения «Алиса в стране чудес» на английском языке и его перевод В. Набоковым на русский язык («Аня в стране чудес»), мы выявили ряд пунктуационных особенностей оформления текстов.

Наиболее распространенным явлением при переводе английского текста является замена точки на многоточие в русском тексте. Проиллюстрируем примерами:

However, this bottle was not marked ‘poison’, so Alice ventured to taste it, and finding it very nice, (it had, in fact, a sort of mixed flavour of cherry-tart, custard, pineapple, roast turkey, toffee, and hot buttered toast,) she very soon finished it off. [11];

И так как оно весьма ей понравилось (еще бы! это был какой-то смешанный вкус вишневого торта, сливочного мороженого, ананаса, жареной индейки, тянучек и горячих гренков с маслом), то склянка вскоре оказалась пуста…[5].

Кроме того, В. Набоков часто прибегает к замене интонации предложения, заменяя восклицательный знак на вопросительный, как в примере, приведенном ниже:

Down, down, down. Would the fall never come to an end! [11];

Вниз, вниз, вниз... Вечно ли будет падение? [5].

Восклицательная интонация заменяется при переводе текста на утвердительную. Причем восклицательный знак может заменяться отделяющим знаком разной силы и значимости: точку или запятую в зависимости от коммуникативной интенции автора (в данном случае переводчика):

Oh, you foolish Alice!’ she answered herself. [11];

Глупая, глупая Аня, — оборвала она самое себя… [5].

При замене интонации переводчик также прибегает к членению предложения на отдельные фрагменты, так как запятая после английского слова come, с позиции автора, в русской языковой культуре соответствует интонационному и смысловому делению, обозначаемому точкой.

Come, there’s no use in crying like that!’ said Alice to herself, rather sharply; ‘I advise you to leave off this minute![11];

Будет тебе плакать. Что толку в слезах? — довольно резко сказала Аня себе самой. — Советую тебе тотчас же перестать. [5].

Следует отметить, что часто встречаются также примеры употребления многоточия перед началом прямой речи при переводе на русский язык. Причем фраза может начинаться как с прописной, так и со строчной буквы в английском тексте. Использование прописной буквы в начале предложения акцентирует диалогичность речи, подчеркивает тесный диалог автора с читателем.

Например, “yes, that’s about the right distance — but then I wonder what Latitude or Longitude I’ve got to’ (Alice had no idea what Latitude was, or Longitude either, but thought they were nice grand words to say.)” [11]

«…Да, кажется, это верное расстояние, но вопрос в том, на какой широте или долготе я нахожусь? (Аня не имела ни малейшего представления, что такое долгота и широта, но ей нравился пышный звук этих двух слов.)» [5];

“There are no mice in the air, I’m afraid, but you might catch a bat, and that’s very like a mouse, you know. But do cats eat bats, I wonder?’ And here Alice began to get rather sleepy, and went on saying to herself, in a dreamy sort of way,’ Do cats eat bats? Do cats eat bats?’ and sometimes, ‘Do bats eat cats?” [11];

«…Мышей в воздухе, пожалуй, нет, но зато ты могла бы поймать летучую мышь! Да вот едят ли кошки летучих мышей? Если нет, почему же они по крышам бродят?» [5].

Интересной закономерностью становится тот факт, что при переводе собственных произведений Владимир Набоков также часто прибегает к употреблению многоточия в русском тексте вместо точки (в английском тексте), давая читателю русского текста время более полно представить всю картину происходящего. Таким образом, значения этих двух разных по функционалу отделяющих знаков в разных языках сближаются.

Проиллюстрируем вышесказанное примером:

“And the something town where so gaily, arm in Arm, we went, and our final row, And the gun I killed you with, O my Carmen, The gun I am holding now” [12];

в русском тексте: «И там город в огнях, где с тобой я бродил, И последнюю ссору тарам-таратуя, И ту пулю, которой тебя я убил, Кольт, который — траторы — держу я…» [8, с. 81].

Кроме того, при анализе текста перевода, выполненного В. Набоковым, определяется еще одна отличительная особенность на уровне функционирования парных знаков — замена тире (в английском тексте) на многоточие (в переводе на русском языке): “That’ll be a comfort, one way — never to be an old woman — but then — always to have lessons to learn! Oh, I shouldn’t like that!” [11] — «<…>…я никогда не буду старухой... Но зато, зато… всю жизнь придется долбить уроки!» [5].

В данном случае мы снова сталкиваемся с разной степенью выделения уточняющей информации. В английском тексте, согласно правилам, парное тире используется для обособления вставки, не слишком тесно связанной с темой самого высказывания. В русском тексте автор прибегает к использованию более сильного по семантике знака — многоточия, добавляя для русского читателя дополнительный скрытый смысл, расставляя более весомые паузы, снова разделяя текст на отдельные фрагменты, делая вставку, фокусируя и останавливая взгляд читателя на этом незначительном, казалось бы, элементе.

Аналогичную пунктуацию можно проследить и в текстах автопереводов писателя. К примеру, при переводе рассказа «Весна в Фиальте»:

Every time I had met her during the fifteen years of our — well, I fail to find the precise term for our kind of relationship — she had not seem to recognize me at once; and this time too she remained quite still for a moment, on the opposite sidewalk, half toward turning me in sympathetic incertitude mixed with curiosity, only her yellow scarf already on the move like those dogs that recognize you before their owners do — and then she uttered a cry <…>» [13];

Всякий раз, когда мы встречались с ней, за все время нашего пятнадцатилетнего... назвать в точности не берусь: приятельства? романа?.. она как бы не сразу узнавала меня; и ныне тоже она на мгновение осталась стоять, полуобернувшись, натянув тень на шее, обвязанной лимонно-желтым шарфом, в исполненной любопытства, приветливой неуверенности... и вот уже вскрикнула, подняв руки <…> [7].

Анализ материала показал, что основные различия в членении текста на фрагменты в английском тексте и его переводе на русский язык автором-билингвом наблюдаются на семантическом и интонационном уровнях, а именно: замена точки на многоточие в русском тексте, восклицательного знака — на вопросительный, точку, запятую, употребление многоточия перед началом прямой речи при переводе на русский язык, замена тире (в английском тексте) на многоточие (в переводе на русский язык).

Важно отметить, что при переводе собственных произведений В. Набоков использует те же приемы, что позволяет сделать заключение о наличии определенной закономерности. Схожие тенденции отмечаются в переводах и автопереводах автора. С одной стороны (например, частое употребление двоеточия), это указывает на предпочтения, идиостиль автора, с другой стороны, демонстрирует предпочтения представителя русской языковой картины мира в художественном тексте. Кроме того, использование разных отделяющих знаков, таких как точка, запятая, многоточие, для замены восклицательного знака в русском тексте позволяет автору выразить разные оттенки восклицательной интонации большим числом способов. Использование многоточия в начале предложения, иногда в сочетании с прописной буквой в русском тексте для постоянного общения с читателем, тогда как в английском тексте используется либо заглавная, либо прописная буквы, что позволяет говорить о выраженной диалогичности речи в тексте на русском языке. Пунктуация выступает в данном случае как модусный элемент текста, который снабжает русский текст дополнительными смыслами для носителя русской культуры.

Подводя итог, следует сказать о том, что несмотря на то что пунктуационные системы русского и английского языков схожи набором символов (знаков препинания), а также выполняют одинаковые функции, семантика, то есть смысловые отношения знака в тексте, не всегда совпадает, по-разному распределяются иерархические отношения между фрагментами текста. Анализ материала указывает на необходимость дальнейшего изучения особенностей членения речи, выполненного билингвами, что позволило бы более полно описать сложное явление языкового сознания личности представителя национальной и интернациональной культур.

Библиографический список

1.        Автопереводческая деятельность В. Набокова в контексте эстетики писателя // Науковий вісник міжнародного гуманітарного університету Пасекова Н. В. (г. Симферополь).2011. № 3. С. 69.

2.        Валгина Н. С. Актуальные проблемы современной русской пунктуации: Уч. пос. М.: Высш. шк., 2004. С. 21–25.

3.        Демурова Н. М. Алиса на других берегах // Кэролл Л. Приключения Алисы в стране чудес. Набоков В. Аня в стране чудес. М.: Радуга, 2001.С. 7–28.

4.        Демурова Н. М. Голос и скрипка (к переводу эксцентрических сказок Льюиса Кэрролла) // URL:http://www.speakrus.ru/articles/demurova.htm#1 (12.04.2019).

5.        Кэрролл Л. Аня в стране чудес / Пер. с англ. Владимира Набокова // URL: http://lib.ru/CARROLL/anya.txt (12.04.2019).

6.        Леденева В. В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки. 2001. № 5. С. 38–39.

7.        Набоков В. В. Весна в Фиальте. СПб.: Азбука-классика, 2010. 256 с.

8.        Набоков В. В. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина / Пер. с англ.; под ред. А. Н. Николюкина / Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 1999. 478 с.

9.        Набоков В.В. Лолита / Пер. с англ. автора. СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2017. 416 с. (Азбука-классика).

10.    Попович А. Проблемы художественного перевода. М., 1980. 199 с.

11.    Carroll L. Alice's Adventures in Wonderland // URL: https://eng360.ru/alices-adventures-in-wonderland (12.04.2019).

12.    Nabokov V. Lolita // URL: https://www.rulit.me/books/lolita-read-147371-2.html (10.04.2019).

13.    Nabokov V. Spring in Fialta // URL: http://www.tulane.edu/~gcummins/russ_348_09/spring_in_fialta.pdf (13.04.2019).

Современные евроаббревиатуры в русском и чешском языках

Калита Инна Владимировна — Доктор философии ( PhD ), канд. филол. наук, научный сотрудник, кафедра богемистики и славистики педагогического факультета, Университет им. Яна Э. Пуркине, Усти-над-Лабем, Чехия

Введение

Аббревиатура — одна из специфических единиц языка и перевода. Будучи вторичным сокращенным наименованием, аббревиатура является элементом «коммуникативного согласия» носителей языка — длинное название сокращается до одного слова, которое всеми идентифицируется одинаково. Иначе говоря, при использовании аббревиатур в действие вступает своеобразный «договор» об экономии речевых и временных усилий. Как правило, носителям языка известны устоявшиеся аббревиатуры, давно использующиеся в устной речи и медиаресурсах. Трудности вызывают аббревиатуры терминологического характера, связанные с одной областью знания, а также неологизмы, обозначающие новые государственные и межгосударственные структуры, современные новинки в различных сферах. Эти единицы не входят в частотный аббревиатурный запас носителей языка, но быстро становятся предметом переводческой деятельности: во-первых, они обозначают явления или структуры, действующие параллельно во многих государствах, во-вторых, сама работа этих структур предполагает межгосударственное взаимодействие и, соответственно, их частое называние.

Аббревиатурные инновации относятся к разряду проблематичных единиц перевода, так как словари фиксируют их гораздо позже, чем они начинают использоваться. С одной стороны, «процесс неогенеза неисчерпаем, его конкретные проявления в современном русском языке видоизменяются, в силу чего данная тема относится к разряду неиссякаемых проблем, открытых для дальнейших исследований» [5, с. 3], а с другой стороны, встает практическая задача объединения ряда уже существующих эквивалентов — конкретных названий, которые до сих пор не вошли в словари.

Задачей данной статьи является анализ употребления новых аббревиатур, отражающих развитие структур Европейского союза и его сотрудничества с неевропейскими государствами. Источниками исследования служат современные аналитические и учебные тексты, тексты из современных СМИ. Предмет изучения — механизм современной общемировой неологизации аббревиатур, связанный с работой органов ЕС. Наша цель — показать, как процессы политической и экономической инновации способствуют прогрессирующему росту сложносокращенных слов. Рассматривая названную тему на примере двух славянских языков — русского и чешского, мы также представим фрагмент русско-чешского словаря новейших евроаббревиатур.

1.   Аббревиатура — понятие, функции, роль, стилистическая уместность

Процесс аббревиации связан с заменой многокомпонентных единиц языка разными типами сокращенных слов.

«Аббревиатура (итал. abbreviatura — сокращение, от лат. abbrevio — сокращать), 1) в лингвистике — существительное, состоящее из усеченных слов исходного словосочетания (например, «полпред» — «полномочный представитель») или из усеченных частей исходного сложного слова (например, «НИИ» — «научно-исследовательский институт»). Последний компонент А. может быть также целым (неусеченным) словом (например, «запчасти» — «запасные части»)» [3].

Ключевая роль аббревиатур в устной речи — экономия речевых усилий. На письме реализуется сберегающая функция ресурсов — времени написания текста. Значима и стилистическая функция, минимизирующая тавтологию в научных и публицистических текстах. Именно в этих стилях аббревиатуры наиболее частотны, особенно новые единицы терминологического характера. Кроме названных функций, аббревиатуры выполняют и другие функции: упорядочивающую, идентифицирующую и классифицирующую. Возникая на базе «высокочастотных словесных отрезков», аббревиатуры «являются ядром сообщения. Они предполагают знание темы сообщения говорящими и принцип кодирования» [1, c. 139]. Как любая единица, аббревиатура проходит в языке и речи адаптационный период. Адаптация напрямую связана с частотностью использования единицы, а «та часть аббревиатур, которая представляет собой относительно новые языковые единицы с более высокой степенью конденсации информации в рамках одного универба и более высоким уровнем абстракции, воспринимается говорящим как языковые единицы нового порядка» [1, с. 140].

В отличие от других номинативных единиц, аббревиатура чаще всего контекстуальна, ей свойственна однозначность.

2.   Классификация аббревиатур

В. В. Лопатин выделяет в русском языке шесть типов аббревиации: (1) инициальные аббревиатуры, (2) состоящие из начальных частей слов, т. н. слоговые, (3) смешанного типа (инициально-слоговые), (4) состоящие из начальной части слова (слов) и целого слова, (5) состоящие из начальной части слова и формы косвенного падежа существительного, (6) представляющие собой сочетание начала первого слова с началом и концом второго слова. Также все аббревиатуры делятся на собственно-национальные и заимствованные.

2.1.  Инициальные аббревиатурыпредставлены несколькими группами.

(а) Буквенные (читаются по названиям букв и состоят из названий начальных букв первичной единицы): ЕС [е-эс] — Европейский союз, РФ [эр-эф] — Российская Федерация, ЧР [чэ-эр] — Чешская Республика, ОБСЕ [о-бэ-эс-е] — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, ОДКБ [о-дэ-ка-бэ] — Организация договора о коллективной безопасности.

(б) Звуковые (читаются как краткие слова, состоят из начальных звуков, обозначающих буквы, образующие первичную единицу): ВОЗ [вос] — Всемирная организация здравоохранения, АДАМ [адам] — Автоматизированный механизм донорской помощи, ОМУ [ому] — оружие массового уничтожения; РЭЦЦА [рэцца] — Региональный экологический центр Центральной Азии, АЗОС [азос] — Альянс по проблемам здоровья и окружающей среды.

(в) Буквенно-звуковые — представляют собой комбинацию названных (а) и (б) (объединяют названия начальных букв и начальных звуков слов первичной единицы): КАДАП [кадап] — Комиссия по предотвращению распространения наркотиков в Центральной Азии, ШОС [шос] — Шанхайская организация сотрудничества.

2.2   Слоговые аббревиатуры состоят из начальных частей слов: филфак — филологический факультет, роддом — родильный дом.

2.3.  Аббревиатуры смешанного типа (инициально-слоговые)имеют аббревиатурную схему (далее — АС) начальная часть слова + начальные звуки слов: БелАЗ — Белорусский автомобильный завод.

2.4.  АС [начальная часть слова или слов + целое слово]: Еврозона — европейская зона, Еврокорпус — Европейский корпус.

2.5.  АС [начальная часть слова + форма косвенного падежа имени существительного]: замминистра — заместитель министра.

2.6.  АС [начало первого слова + начало и конец второго слова]: военкомат — военный комиссариат.

3.   Контекст формирования

Аббревиатуры с полным правом можно называть референтами значимых событий и свидетелями эпохи, в контексте которой они возникли. Бурный рост количества русских аббревиатур связан с образованием СССР. Аббревиация была чрезвычайно активна на начальном этапе формирования структур советского государства, начиная с 1920-х годов (названия всех советских республик, АВИАХИМ — добровольное общество друзей авиационной и химической обороны и промышленности СССР, ВДНХ — Выставка достижений народного хозяйства, ВМС — военно-морские силы).

Отражая процесс инновации, «аббревиатурная микросистема пребывает в постоянном движении» [4, с. 43],она пополняется новыми единицами, а вместе с уходящими политическими структурами и явлениями из языка постепенно «вымываются» их аббревиатурные номинации. «Считается, что возраст аббревиатур в основном составляет 50–60 лет, они имеют более четко очерченные даты жизни, чем многие другие слова, поскольку они возникают вслед за полным наименованием, а исчезают или остаются жить главным образом в зависимости от судьбы самого этого наименования» [2, с. 44].

Аббревиатура жизнестойка до тех пор, пока существует называемый ей объект. Об этом красноречиво свидетельствует опрос, проведенный в РФ в 2021 г.: люди старше 45 лет смогли безошибочно расшифровать аббревиатуру СССР, а среди родившихся после распада СССР с этой задачей справилось менее двух третей респондентов — около 65 % опрошенных [4].

В конце ХХ в. значительно изменилась политическая карта мира. Это связано с двумя глобальными событиями: в 1991 г. перестал существовать СССР; в 1993 г. на основе Маастрихтского договора начал действовать Европейский союз. Эти изменения отразились во всех мировых языках. Аббревиатуры, связанные с СССР и советской эпохой, постепенно выходят из употребления. Одновременно в начале XXI в. наблюдается новый виток «набухания» аббревиатурной «массы» — распространяются единицы, «произрастающие» из документов и названий структур ЕС. Благодаря расширению экономического сотрудничества и образовательных программ эти единицы внедряются и в языки неевропейского пространства.

4.   Особенности использования евроаббревиатур в чешском и русском языках

Евроаббревиатура — условное название аббревиатур, связанных с возникновением ЕС, развитием его структур, программ и деятельности в целом. Языковая практика показывает, что английские единицы-названия по-разному адаптируются языками-реципиентами. Сравнивая их «образы» в русском и чешском языках, несложно заметить, что часть единиц принята чешским языком из английского в неизменном виде, то есть при наличии полного чешского названия параллельно с ним используется английская аббревиатура: Banka pro mezinárodní vypořádání/platby / BIS (англ. BIS / Bank for International Settlements); Světová zdravotnická organizace / WHO ( англ . WHO / World Health Organization). В русском языке предпочтение отдается переводной аббревиатуре — русской, однако встречаются и случаи использования английских аббревиатур.

Рассматриваемые нами единицы в силу естественных причин по-разному представлены в двух языках. Чехия как член Евросоюза подчиняется его законам, поэтому все документы ЕС существуют в чешском переводе, при этом во многих случаях английские аббревиатуры не переводятся с языка-оригинала. Можно предположить, что это лишь первый этап адаптации, когда единица «…непонятна без контекста, воспринимается только на фоне этого словосочетания. На этом этапе происходит только формирование ее структуры, она не является пока еще лексически регулярной» [1, с. 140].

Использование, адаптация и создание новых евроаббревиатур в двух рассматриваемых языках связано с целенаправленным процессом упорядочения новой терминологии — названий структур ЕС. Таким образом, идет процесс конденсации номинативной информации, значимой на общемировом уровне, ее упорядочение и систематизация. Поэтому вполне возможно, что следующим этапом адаптации станет переход от английских аббревиатур к чешским.

Заключение

Аббревиатурный еврокорпус сегодня представлен малоизвестными носителям русского языка единицами, немного более понятными чехам. В их распространении значима роль политических и социокультурных факторов. К политическим, безусловно, относится геополитическое положение страны, в данном случае определяющее Чехию как государство — член Евросоюза. По этой причине евроаббревиатуры в чешском языке — более распространенное явление. К социокультурным факторам относятся межгосударственное сотрудничество в какой-либо области или необходимость объединения усилий для решения определенной задачи. Наглядным примером служит образовательная сфера, так как она отражается не только в обучающем процессе, но и в научных публикациях. Именно поэтому в русском языке более известны евроаббревиатуры, касающиеся сферы обучения иностранным языкам (РП1 — РП7 / Рамочные программы Европейского союза по развитию научных исследований и технологий; CEFR / Общеевропейские компетенции владения иностранным языком: изучение, преподавание, оценка).

Анализ новых аббревиатур свидетельствует о разной их частотности и степени адаптации чешским и русским языками.

Краткий русско-чешско-английский словарь современных частотных терминологических аббревиатур Еврозоны

А

АТЭС / Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество — APEC / Asijsko-pacifické hospodářské společenství — APEC / Asia-Pacific Economic Cooperation

Б

БМР / Банк международных расчетов — BIS/ Banka pro mezinárodní vypořádání / Banka pro mezinárodní platby — BIS/ Bank for International Settlements

В

ВНП / Валовой национальный продукт — HNP / Hrubý národní produkt — GNP / Gross National Product

ВОЗ / Всемирная организация здравоохранения — WHO / Světová zdravotnická organizace — WHO / World Health Organization

Г

ГЧП / Государственно-частное партнерство — PPP / Partnerství veřejného a soukromého sektoru — PPP / Public Private Partnership

Е

ЕАЛС/ Европейское агентство лекарственных средств — EMA / Evropská léková agentura — EMA / European Medicines Agency

ЕАСТ / Европейская ассоциация свободной торговли — ESVO / Evropské sdružení volného obchodu — EFTA / European Free Trade Association

Евровидение / Песенный конкурс «Евровидение» — Eurovize / Velká cena Eurovize — Eurovision / Eurovision Song Contest

Еврозона  — Eurozóna / euro oblast — Eurozone / euro area

Еврокорпус/ Европейский корпус  — Eurocorps / Evropský sbor — Eurocorps / European Corps

Европол/ Полицейская служба ЕС  — Europol — Europol / European Union Agency for Law Enforcement Cooperation

ЕВС / Европейская валютная система  — EMS / Evropský měnový systém — EMS / European Monetary System

ЕВС / Европейский вещательный союз  — EVU / Evropská vysílací unie — EBU / European Broadcasting Union

ЕИБ / Европейский инвестиционный банк  — EIB / Evropská investiční banka — EIB / European Investment Bank

ЕКА /Европейское космическое агентство  — ESA / Evropská kosmická agentura — ESA / European Space Agency

ЕОС / Европейское оборонительное сообщество  — EOS / Evropské obranné společenství — Treaty establishing the European Defence Community / Treaty of Paris

ЕОУС/ Европейское объединение угля и   стали  — ESUO / Evropské sdružení uhlí a oceli / Montánní unie — ECSC / European Coal and Steel Community

ЕП / Европарламент / Европейский парламент  — EP/ Evropský parlament — EP / European Parliament

ЕПС/ Европейская политика соседства  — EPS/ Evropská politika sousedství — ENP / European Neighbourhood Policy

EC / Европейский союз / Евросоюз  — EU / Evropská unie — EU / European Union

ЕСВС / Европейская служба внешних связей / Европейская служба действий / Европейская служба внешнеполитической деятельности / Европейская служба внешних дел / Европейская дипломатическая служба  — ESVČ / Evropská služba pro vnější činnost — EEAS / European External Action Service / EAS / European Action Service

ЕСХП/ Единая сельскохозяйственная политика Европейского союза  — SZP / Společná zemědělská politika — CAP / Common Agricultural Policy

ЕСЦБ / Европейская система центральных банков  — ESCB / Evropský systém centrálních bank — ESCB / European System of Central Banks

ЕЦБ / Европейский центральный банк  — ECB/ Evropská centrální banka — ECB/ European Central Bank

ЕЭЗ / Европейская экономическая зона / Европейское экономическое пространство  — EHP / Evropský hospodářský prostor — EEA / European Economic Area

ЕЭК ООН / Европейская экономическая комиссия ООН  — EHK OSN / Evropská hospodářská komise OSN — UNECE / United Nations Economic Commission for Europe

ЕЭС / Европейское экономическое сообщество  — EHS/ Evropské hospodářské společenství — EEC/ European Economic Community

З

ЗЕС / Западноевропейский союз  — ZEU / Západoevropská unie — WEU / Western European Union

И

ИПЦ / Индекс потребительских цен  — CPI/ Index spotřebitelských cen — CPI / Consumer price index

М

МВК/ Европейский механизм валютных курсов  — ERM / Evropský mechanismus směnných kurzů — ERM / European Exchange Rate Mechanism

МВФ / Международный валютный фонд  — MMF/ Mezinárodní měnový fond — IMF / International Monetary Fund

Н

НДС / налог на   добавленную стоимость — DPH / daň z přidané hodnoty — VAT / Vat/ Value-added tax / GST / goods and services tax

О

ОВПБ / Общая внешняя политика и   политика безопасности  — SZBP / Společná zahraniční a bezpečnostní politika Evropské unie — CFSP / Common Foreign and Security Policy

ООН/ Организация Объединенных Наций  — OSN / Organizace spojených národů — UN / United Nations

ОПБО / Общая политика безопасности и   обороны  — SBOP/ Společná bezpečnostní a obranná politika — CSDP/ Common Security and Defence Policy

ОЭСР / Организация экономического сотрудничества и   развития  — OECD / Organizace pro hospodářskou spolupráci a rozvoj — OECD / Organisation for Economic Co-operation and Development

С

СЕК / Европейский социально - экономический комитет  — EHSV / Evropský hospodářský a sociální výbor — EESC / European Economic and Social Committee

Страны АКТ / Страны Африки , Карибского бассейна и   Тихого океана  — AKT / Africká, Karibská a Pacifická skupina států — OACPS/ Organisation of African, Caribbean and Pacific States

Суд ЕС / Суд Европейского союза  — ESD/ Evropský soudní dvůr / Soudní dvůr Evropské unie — CJEU / Court of Justice of the European Union

Р

РП 1 — РП 7 / Рамочные программы / Рамочные программы Европейского Союза по развитию научных исследований и   технологий  — RP / Rámcové programy pro výzkum a technologický vývoj — FP1 — FP7 / Framework Programmes / Framework Programmes for Research and Technological Development

У

УВЗСТ / Углубленные и   всеобъемлющие зоны свободной торговли  — DCFTA / Hluboká a komplexní zóna volného obchodu — DCFTA / Deep and Comprehensive Free Trade Areas

Э

ЭВС/ Экономический и   валютный союз  — EMU / Evropská měnová unie / Evropská hospodářská a měnová unie — EMU/ Economic and Monetary Union

ЭКЮ /европейская валютая единица  — ECU / Evropská měnová jednotka — ECU / European Currency Unit

Список английских аббревиатур, использующихся без перевода в чешском и русском языках

EIOPA / Европейская организация страхования и пенсионного обеспечения — EIOPA / Evropský orgán pro pojišťovnictví a zaměstnanecké penzijní pojištění — EIOPA / European Insurance and Occupational Pensions Authority

EIT / Европейский институт инноваций и   технологий  — EIT / Evropský inovační a technologický institut — EIT/ European Institute of Innovation and Technology

ENISA /Европейское агентство по сетевой и   информационной безопасности  — ENISA / Evropská agentura pro bezpečnost sítí a informací — ENISA / European Network and Information Security Agency

ERA/ Европейское научное пространство / Европейское исследовательское пространство — EVP/ Evropský výzkumný prostor — ERA / European Research Area

ERC/ Европейский исследовательский совет — ERC / Evropská rada pro výzkum — ERC / European Research Council

CEFR / Общеевропейские компетенции владения иностранным языком: изучение, преподавание, оценка — CEFR / Společný evropský referenční rámec: učení, vyučování, hodnocení — CEFR / Common European Framework of Reference for Languages: Learning, Teaching, Assessment

УПОВ/ Международный союз по охране новых сортов растений  — UPOV / Mezinárodní unie pro ochranu nových odrůd rostlin — UPOV / International Union for the Protection of New Varieties of Plants

Библиографический список

1.    Еремкина  Г.  Г. Аббревиатуры как продукт ментальной деятельности человека // Культура народов Причерноморья. 2006. № 82. Т. 1. С. 138–140.

2.    Криворот В. В. Особенности аббревиации в русском, английском и французском языках // Язык, речь, общение в контексте диалога языков и культур / Отв. ред. О. И. Уланович. Минск: БГУ, 2006. С. 42–50.

3.    Лопатин В. В. Аббревиатура // Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/linguistics/text/4045832.

4.    Салюков Е. Каждый шестой россиянин не смог верно расшифровать аббревиатуру СССР. URL: https://www.rbc.ru/politics/18/03/2021/60535a0b9a7 9478114f9e612.

5.    Тибилова М. И. Аббревиатуры-инновации: системно-описательный и лингвопрагматический аспект: Автореферат дис. … канд. филол. наук. Владикавказ, 2011. 24 с.

6.    Úřední dokumenty EU. URL: https://europa.eu/european-union/index_cs.

Способы перевода английских неологизмов на русский язык

Зайнуллина Диана Индировна — Студент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Парфенова Мария Сергеевна — Студент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Савицкая Алиса Ильинична — Студент, Ульяновский государственный университет, Ульяновск, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Профессия переводчика предполагает не только знание речевых клише, устойчивых выражений, которые закрепились в языке, но и осведомленность в своей сфере во всех проявлениях. Опытный переводчик должен осознавать, что язык меняется, идет в ногу со временем, а значит, в речевой обиход входят все новые и новые выражения, словосочетания и слова. В силу трансформации социальных процессов на первый план выходит тенденция к изменению языка, которая предполагает его непрерывное развитие и появление все новых форм слов, выражений, сокращений и т. д. Следовательно, если переводчик хочет быть профессионалом своего дела, он должен быть осведомлен о каждом новом веянии языка, для того чтобы его перевод соответствовал всем нормам языка, был понятен читателю и интересен ему в равной мере.

Что же такое неологизмы? Неологизмы – слова, выражения или новые значения уже существующих слов, появление которых связано с новыми веяниями в науке, технике, социальной жизни; также они служат инструментами стилизации текста или создания художественного образа [6, с. 4]. Иными словами, неологизмы – это новые слова, выражения, которые появляются в языке, а следовательно, в речи вместе с изменениями, происходящими в мире. Например, в русский язык вошли такие слова, как «дедлайн», «тренд», часто вместо слова «телефон», которое более привычно русскоговорящему человеку, мы можем услышать «айфон». Из этого мы можем сделать вывод, что неологизмы действительно появляются с течением времени и неизменно входят в нашу повседневную речь, а затем и в литературный язык. Однако стоит помнить, что неологизмы относятся все-таки к пассивной лексике, так как они могут быть понятны отнюдь не каждому из нас. Тем не менее, они существуют, и мы не можем ими пренебрегать, особенно при переводе современных текстов, которые зачастую «наполнены» ими.

Следует отметить, что неологизмы разделяются на несколько видов [6, с. 103].

Лексические неологизмы. Их появление связано с изменениями во всех областях жизни, будь то политика или же правовая область. То есть они возникают с новыми веяниями в жизни. Например, слово bromance, которое возникло из слов bro и romance, которое часто используется в речи комедийных героев известных американских сериалов и фильмов. Переводят его чаще всего как «крепкая мужская дружба» или просто «дружба между своими ребятами».

Фонологические неологизмы. Они возникают с помощью сочетания звуков или звукоподражательных междометий. Их часто можно встретить в типичном американском сленге. Например, слово geek используют в качестве сленга в повседневной речи обычных людей или же персонажей, для того чтобы подчеркнуть замкнутость достаточно умного человека или персонажа.

Семантические неологизмы. Таковыми являются более новые значения ранее известных слов, т. е. слова, имевшие ранее одно значение, приобретают еще одно – новое. Например, словосочетание black hats приобрело новое значение «гитлеровская пропаганда», также его можно перевести как «большая ложь».

Морфологические неологизмы. Они создаются с помощью морфем, которые уже существуют в языке. Тем самым, они обладают меньшей степенью новизны. В свою очередь, они подразделяются на «аффиксальные» и «суффиксальные».

Аффиксальные неологизмы. Это слова или словосочетания, которые воспроизводятся целиком в русле словообразовательных традиций того или иного языка. Например: beat + -nik – beatnik – поклонник битовой музыки.

Суффиксальные неологизмы. Данные единицы языка выступают с помощью присоединения суффиксов. Чаще всего они используются для создания простонародных выражений и употребительны чаще в повседневной речи. Для создания новых слов используются следующие суффиксы: -de, -over, -pre, -under. Например: weep переводится на русский язык глаголом «плакать», при добавлении к слову суффикса –yполучается существительное weepy, означающее «плакса».

Словосложение. В данном виде значения слов складываются целиком. Например, часто молодые люди используют в речи словосочетание friend zone, для того чтобы обозначить некую грань в отношениях.

Конверсия. С помощью конверсии возникают новые слова без каких-либо словообразований. Например, глагол to butterfly обладает значением «бесцельно гулять где-либо».

Сокращения. Это один из популярных способов словообразования среди молодежи. Благодаря этому способу возникла тенденция рационального подхода к языку и экономии языковых средств, поскольку под сокращениями подразумеваются аббревиатуры, слияния, усечения и т. д. Например, VIP – very important person, DVD – digital versatile disc, AD (от латинского) – Anno Domini, u – you.

Особую группу составляют акронимы. Например, WINE – wine is not an emulator. Они также более популярны в молодежной среде.

Усечения чаще всего используются в целях экономии места (например, при написании сообщений). В качестве примеров можно привести такие усечения, как shopaholic – shop и alcoholic, sis – sister, zine – magazine.

Заимствования. Это наиболее распространенный способ образования неологизмов в наши дни. Встречается как в обычной, повседневной речи, так и в литературе. Заимствования являются самым простым способом образования, так как не требуют добавления каких-либо языковых элементов. Например: jeans плотно укрепились в русском языке и обозначают штаны из джинсовой ткани; ivory в русском языке «служит» для обозначения цвета, то есть часто говорят о вещах «цвета слоновой кости».

Авторские неологизмы. Это словосочетания, выражения, слова, которые являются выдумкой автора для создания художественного образа или служат для иной художественной цели. Например, Дж. К. Роулинг в произведении «Гарри Поттер» ввела такой неологизм, как butterbeer, что означает «сливочное пиво». В свою очередь, Р. Даль в романе «БДВ, или Большой и Добрый Великан» ввел такое количество новых слов, что большинство из них просто потерялось при переводе. Может быть, именно поэтому данное произведение не приобрело большой популярности среди русскоязычных читателей [3].

После подробного рассмотрения неологизмов возникает вопрос: как же нужно их переводить? Ведь современный мир не стоит на месте, идет активный процесс глобализации, язык меняется, поскольку изменяются языковые реалии. Переводчик неизбежно сталкивается с неологизмами. Профессионалу чаще всего помогает контекст, но нельзя опираться только на него. Необходимо обладать также фоновыми знаниями, знаниями культуры и традиций того или иного языка. Существуют следующие переводческие методы [2, с. 165].

Транслитерация. Это переводческая трансформация, при которой происходит побуквенная передача отдельных слов одной графической системы средствами другой системы [1]. Например, trend – «тренд»(новое веяние в моде); club – «клуб» (ночное заведение или же объединение по интересам); skateboarding – «скейтбординг» (обозначает процесс, при котором человек может кататься на роликовой доске).

Транскрипция. Способ перевода лексической единицы оригинала путем воссоздания ее звуковой формы с помощью букв языка перевода [2, с. 172]. Например, rating – «рейтинг»(оценка чего-либо); file – «файл» (какой-либо документ). Данный способ перевода стал очень популярен последнее время при переводе молодежных романов-антиутопий. В качестве примера можно привести вымышленные миры С. Коллинз, представленные в ее романах «Дивергент» (англ. divergent – «отклоняющийся»), «Инсургент» (англ. Insurgent – «повстанец, мятежник») и «Элигент» (англ. allegiant – «адепт, юный приверженец») [4; 5].

Калькирование.Этот способ заключается в том, что слова, словосочетания и выражения одного языка переводятся на другой путем полной замены их составных частей лексическими соответствиями в переводимом языке. Например, miniskirt – «мини-юбка»(предмет женского гардероба); sky-scraper – небоскреб (обозначает высотное здание); non-stop – «безостановочно»(непрерывность чего-либо).

Описательный перевод. Его суть заключается в том, чтобы передать смысл слова с помощью достаточно подробного объяснения. Например, logic bombs – «тайная установка в программу, определенный набор команд».

Роль неологизмов в языке достаточно велика. Во-первых, они служат инструментом для придания предметам некой образной характеристики. Во-вторых, они выполняют номинативную функцию. Они возникают для наименования новых понятий, которые связаны с развитием в научной и технической областях. В-третьих, они в ряде случаев используются в процессе создания яркого художественного образа, придавая тексту особый стилистический шарм.

Неологизмы с каждым днем все стремительнее входят в нашу повседневную речь и, несомненно, влияют на развитие языка. Исходя из этого можно сделать вывод о том, что переводчику важно постоянно быть в курсе, уметь не потеряться в постоянно развивающемся мире. Грамотный и профессиональный переводчик, встречая в исходном тексте неологизмы, должен стараться перевести их как можно более стилистически точно, не изменяя при этом исходный смысл слова, а также знать, уместен ли тот или иной перевод в конкретной обстановке или ситуации, не меняет ли он замысел и не искажает ли смысл, вложенный в него изначально.

Библиографический список

1.        Виноградов В. С. Введение в переводоведение. М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001. 224 с.

2.        Комиссаров В. Н. Теория перевода. М.: Высшая школа, 1990. 253 с.

3.        Крашенинникова Е. И. Грамматический аспект речи Великана из романа Р. Даля «БДВ, или Большой и Добрый Великан» // Прикладная лингвистика сегодня и завтра: актуальные проблемы: Материалы VIII Медвузовского студенческого форума по прикладной лингвистике. М.: Международный институт менеджмента «ЛИНК», 2017. С. 69–71.

4.        Крашенинникова Е. И., Крашенинникова Н. А. Проблема перевода современных художественных произведений (на примере романов С. Коллинз и В. Рот) // Актуальные проблемы современной когнитивной науки: Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (16–18 октября 2014 г.). Иваново, 2014. С. 85–86.

5.        Кочелаева Е. Я., Крашенинникова Е. И., Крашенинникова Н. А. Проблемы перевода современных молодежных романов-антиутопий // Ученые записки Ульяновского государственного университета. Актуальные проблемы лингвистики и преподавания лингвистических дисциплин. Ульяновск: УлГУ, 2016. С. 70–72.

6.        Лопатин В. В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования. М.: Наука, 1973. 152 с.

7.        Oxford Student’s Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 2014. 769 c.

8.        Urban Dictionary. URL: https://www.urbandictionary.com/.

Структурные особенности глагольных словосложений в немецком языке

Скоробогатая Татьяна Иосифовна — Канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры романо-германской филологии, Гродненский государстенный университет им. Я. Купалы, Гродно, Беларусь

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

В немецком языке наряду с префиксацией и полупрефиксацией как способом образования глагольных лексем распространено и словосложение. Под словосложением понимается способ словообразования, состоящий в морфологическом соединении двух или более корней (основ) [1, c. 469].

Словосложение тесно соприкасается с синтаксисом, «а сами сложные слова соотносимы в какой-то мере со словосочетаниями» [2, c. 50]. Особенно ярко данная связь проявляется в отношениях композита и конструкций с локальными наречиями. Так, в русском языке композитам немецкого языка соответствуют либо словосочетания, либо производные глаголы: hinübergreifen – «протягивать руку», entzweibeiβen – «перекусить пополам, раскусить», totfahren– «переехать насмерть», sich zurückbeugen– «наклоняться назад», hinterherschauen– «смотреть вслед», zusammenbinden – «связывать», herausbohren – «просверливать, высверливать». Целью композитообразования в германских языках является синтаксическое удобство, а не номинация, в отличие от славянских языков, где «словосложение сводится к номинативной функции словообразования» [3, с. 93]. Использование в качестве номинанта сложного слова, а не сочетания отражает тенденцию к языковой экономии.

Семантическая структура сложных глаголов немецкого языка отличается тем, что первый компонент может полностью совпадать по семантике с одним из значений многозначного слова или сохранять общую семантику, объединяющую все оттенки значения слова [4, c. 531], и «сужать» значение глагола. При этом слитный характер написания свойствен только неизменяемым формам глагола. К сложным глаголам относятся глаголы (цельнооформленные в именных формах и цельно- или раздельнооформленные в других формах), состоящие из двух компонентов (словоформ или основ), каждый из которых соотносим в современном языке со знаменательной частью речи [5, c. 115].

Так, наречие zusammen – «вместе, сообща, в целом, в совокупности, в итоге» выражает в сложных словах zusammenschrauben – «свинчивать, соединять на болтах», zusammenkratzen – «наскрести» общее понятие «вместе», в то время как наречие fort –«1) прочь, вон; 2) дальше; 3) в отсутствии» реализует свои значения в следующих композитах: fortdrücken – «оттеснять», fortfegen –«выметать, отметать», fortreiβen – «вырывать, отрывать, отнимать», fortschleifen – «стачивать», fortstoßen– «отталкивать», fortzerren – «оттаскивать».

Однако в некоторых случаях в семантической структуре первого компонента сложного глагола может наблюдаться явление энантиосемии, т. е. противопоставления значений: zusammenschrauben – «свинчивать, соединять на болтах (на винтах)» (значение «связь, соединение») и zusammenhauen – «разбивать (вдребезги); разносить (в щепы); разрушать; уничтожать, избить, исколотить» (значение «разрушение»).

Исследования показывают, что первым частотным компонентам характерны следующие значения: 1) темпоральные: «предшествование» (vorherschlagen– «предварительно взбить»), «начало» (loshämmern – «начать бить молотом»), «завершение» (kleinschneiden – «мелко нарезать»), «продолжение» (weiterbohren– «продолжать сверлить»), «неопределенная длительность» (herumbohren– «сверлить на протяжении длительного времени»); 2) локативные (herumbinden – «обвязывать», hochdrücken – «давить вверх», hineinstoßen– «вталкивать, втыкать»); 3) обобщенно-лексические значения: «связь-соединение» (festbinden – «завязывать; привязывать»), «разрушение» (entzweibeiβen – «перекусить пополам, раскусить»), «гибель» (totbeiβen – «закусать насмерть»), «лишение, изъятие» (wegputzen – «счищать; отчищать», fortschleifen – «сточить») [6, с. 53].

Словосложение является активным процессом для развития немецкого языка, наименование при помощи сложных слов следует по определенной словообразовательной модели, что обусловливает особенность семантизации некоторых сложных глаголов, не зафиксированных в переводных и толковых лексикографических источниках. Порождение новых языковых единиц по аналогии является мощным фактором развития и функционирования языка. Особенно это касается композитов, образованных по модели локальное наречие + глагол, так как в немецком языке и речи имеет широкое распространение индивидуально-речевое, ситуативное образование такого вида сложных глаголов (работы Т. И. Сильман, Н. Л. Левинсон, Ю. Н. Афонькиной) [7, с. 252]. Например, композиты herumfassen, herumflechten, herumgreifen, herumstechen, herumstoßen не отражены в переводных немецко-русских лексикографических источниках. Однако трактовку данным глаголам можно дать, зная семантику наречия herum – «вокруг, около» и значение производящего глагола. Наибольшее количество сложных глаголов образовано при помощи локальных наречий: herunterschütteln – «стряхивать», herunterzerren – «стащить, тащить вниз», hinausbeiβen – «выкусывать», hineinbewegen – «двигать что-либо вовнутрь (шкаф в комнату)», hineinbiegen – «изгибать вовнутрь, вставлять что-либо куда-либо, изгибая предмет» и др.

Высокая степень развития и деривационный потенциал словосложения в немецком языке, спонтанность появления и функционирования в речи слов-сложений, зависимость деривационного значения композита от семантики первого частотного компонента делают невозможным представление глагольных композитов как закрытой системы с определенным набором словообразовательных значений. Наряду с локальными значениями сложные глаголы обладают и другими деривационными значениями: putzen – «чистить» → blankputzen – «полировать, лощить; придавать блеск» (blank – «1) блестящий, сверкающий; 2) чистый; начищенный (до блеска), сверкающий белизной; 3) гладкий»); hauen – «рубить, наносить удар» → danebenhauen– «промахнуться (при ударе)» (daneben – «рядом»); hauen – «рубить, наносить удар» → dreinhauen – «бить с размаху; бить куда попало» (drein – «(туда) внутрь»); klammern – «цепляться» → festklammern – «крепко ухватиться» (fest – «крепкий»); schneiden – «резать» → kleinschneiden – «мелко нарезать» (klein – «маленький, малый, небольшой»); reiben – «тереть» → rotreiben – «растереть до красноты» (rot – «красный»); reiben – «тереть» → trockenreiben – «насухо вытереть» (trocken – «сухой»); rütteln – «трясти, встряхивать» → wachrütteln «растолкать (спящего), разбудить» (wach – «бодрствующий») и др.

Таким образом, словосложение как способ словопроизводства глаголов в немецком языке широко представлен. Первые частотные компоненты (наречия, прилагательные, существительные) обладают словообразовательной функцией и способны выражать различные деривационные значения.

Библиографический список

1.        Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева.2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

2.        Драганов А. К. Семантико-синтаксические связи в словообразовании // Актуальные исследования лексики (немецкий язык): Межвуз. темат. сб. / Калинин. гос. ун-т; редкол.: Е. В. Розен (отв. ред.) [и др.]. Калинин, 1982. C. 49–57.

3.        Балтова Ю. О словообразовательной и лексической интерпретации некоторых интернационализмов в славянских языках // Новые явления в славянском словообразовании: система и функционирование: Докл. XI междунар. науч. конф. Комис. по славян. словообразованию при Междунар. ком. славистов, Москва, 24–26 марта 2009 г. / Моск. гос ун-т; под. ред. Е. В. Петрухиной. М., 2010. С. 90–99.

4.        Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / А. Н. Зуев [и др.]; под рук. М. Д. Степановой. 2-е изд., стер. М.: Рус. яз., 2000. 536 с.

5.        Солодовникова Н. А. Статус второго частотного компонента в составе сложных глаголов (принцип анализа) // Уровни лингвистического анализа в синхронии и диахронии: Межвуз. сб. науч. тр. / Ленингр. гос. пед. ин-т; редкол.: Н. А. Кобрина (отв. ред.), В. В. Кабакчи. Л., 1986. С. 113–120.

6.        Силаева Т. А. Роль первых частотных компонентов в развитии системы глагольной префиксации современного немецкого языка // Весн. БДУ. Сер. 4. Філалогія. Журналістыка. Педагогіка. 1988. № 1. С. 51–54.

7.         Павлов В. М. Понятие лексемы и проблема отношений синтаксиса и словообразования / Акад. наук СССР, Ин-т языкознания; отв. ред. В. Г. Адмони. Л.: Наука, 1985. 299 с.